Михаил Яковлевич Геллер - К началу. История Российской Империи

«Злоупотребления» Павла I трудно сравнить с жестокостями Ивана IV. Капризы сына Петра III задевали узкий круг придворной знати: гвардейских офицеров - на солдат они распространялись гораздо реже. Дворянство переживало сыпавшиеся на него молнии императорского гнева особенно тяжело, ибо успело привыкнуть к привилегиям Екатерининской эпохи. То, что могла себе позволить императрица, вызывало острое недовольство, если Павел хотел повторить то же самое. Екатерина готовилась лишить своего сына престола в пользу внука и, если бы не смерть, не встретила бы возражений. Павел вскоре после вступления на престол специальным актом установил порядок наследования престола, который носил неизвестную в России форму: он представлял собой договор с наследником престола и его супругой. Но поставив на договоре резолюции: «Верно. Павел», император немедленно начал говорить о своих планах возведения на престол юного принца Евгения Вюртембургского, племянника царицы Марии Федоровны.

В числе самых неприемлемых действий Павла, вызывавших особое негодование в дворянских кругах, было введение прусской формы и многих прусских обычаев, а также благожелательные жесты по отношению к католической церкви.

После запрещения ордена папой иезуиты нашли пристанище в прусской Польше и в России, куда их пригласила Екатерина. Павел считал себя, самодержца, выше соборов и епископов и принял титул Главы церкви, дав себе сам во время коронации причастие. При Екатерине завязались отношения с Мальтийским орденом. Павел идет значительно дальше, он возлагает на себя корону и регалии великого магистра Мальтийского ордена в 1798 г., не считаясь с тем, что рыцари Иоанна Иерусалимского признавали главой церкви папу. Борьба с французской революцией побуждает Павла, обуреваемого рыцарскими чувствами, оказывать помощь католикам, которым объявили войну якобинцы. Император одобряет создание католического прихода в Петербурге, иезуитам разрешается открыть семинарию в Вильно. Гавриил Грубер (1740-1805) приехал в Россию вместе с другими иезуитами, когда Екатерина дала им убежище. При Павле он поселяется в Петербурге и становится доверенным лицом императора: только патер Грубер имел право входить к императору без доклада. Утром 11 марта 1801 г. он принес проект объединения церквей в последней редакции, которую Павел должен был утвердить. Занятый другими делами, император отложил свидание с иезуитом. В эту ночь Павел I был убит.

Увлечение католицизмом при дворе продолжается при сыне убитого императора Александре I. Но молодой либеральный монарх может себе позволить то, что не разрешалось тирану, антидворянскому царю.

Россия как положением своим, так равно и неистощимой силой, есть и должна быть первая держава в мире.

Екатерина II оставила сыну империю, собравшую практически все земли, на которые предъявляла исторические претензии, дошедшую до исторических границ. Греческий и индийский проекты свидетельствовали, что Россия не думала задерживаться на достигнутом. Павлу I предстояло продемонстрировать новые возможности российской империи, появившиеся в результате перемен в международной политике. «Достижения XVIII в., - писал в 1992 г. советский историк, - вывели внешнюю политику России на новые рубежи. Перед Российской империей открылись перспективы укрепления влияния в Центральной Европе, утверждения на Ближнем Востоке и развития экспансии в Азии» 15 15 Российская дипломатия в портретах. С. 99. . Россия, констатирует историк, заняла место среди претендентов на европейскую гегемонию.

1 октября 1800 г. руководитель российской внешней политики граф Ростопчин представил Павлу I проект новой политики. Он начинался утверждением: «Россия как положением своим, так равно и неистощимою силой есть и должна быть первая держава в мире». Федор Ростопчин представил ситуацию в Европе: «Пруссия ласкает нас», т.е. заискивает, желает получить поддержку России, «Австрия ползает перед нами» (она только что была разбита Наполеоном под Маренго. - М.Г.), «Англии тоже необходим мир». Граф Ростопчин констатирует далее: «Бонапарт старается всячески снискать наше благорасположение». На полях возле этой фразы Павел пишет: «И может успеть». Исходя из обрисованной ситуации, руководитель российской внешней политики предложил: заключить союз с Францией, Пруссией и Австрией, установить политику вооруженного нейтралитета против Англии, разделить Турцию, забрать у нее Константинополь, Болгарию, Молдавию и Румынию - для России, а Боснию, Сербию и Валахию отдать Австрии; образовать Греческую республику под протекторатом союзных держав, но при расчете перехода греков под российский скипетр. В этом месте император заметил на полях: «А можно и подвести». Пруссия, - великодушно заключал граф Ростопчин, - пусть берет себе Ганновер, Мюнстер и Падерборн, Франция - Египет. Резолюция Павла I была одобрительной: «Апробуя план Ваш, желаю, чтобы вы приступили к исполнению оного. Дай Бог, чтобы по сему было» 16 16 Русский архив. 1878. Кн. 1. С. 103. .

Павлу оставалось жить менее полугода, но одобренный им план российской внешнеполитической деятельности будет реализовываться наследниками. С одной стороны, план Ростопчина продолжал линию, начатую Екатериной, с другой - намечал новые задачи, определял новые рубежи. Экспансия, выходившая за пределы «естественных границ», требовала аргументов, оправдания. Василий Ключевский пишет, что «новая религиозно-племенная задача… была найдена Россией, так сказать, на дороге нечаянно…»

Нечаянное открытие новой внешнеполитической задачи произошло «на дороге» войн с Оттоманской империей. Славянские народы, в большинстве своем православные, порабощенные турками, нуждались в освобождении. Россия взяла на себя эту миссию. В России хорошо знали, что такое - свобода, и остро ощущали ее нехватку в других странах. Поэт петровского времени Карион Истомин разоблачал «вольнохищную Америку… где глупость скверн и грех дает» 17 17 Вирши: силлабическая поэзия XVII-XVIII вв./ Изд. П. Берков. Л., 1935. С. 151. . Полвека спустя Екатерина II в 1769 г. обратилась с письмом к «Храбрым корсиканцам, защитникам родины и свободы и, в особенности, генералу Паоли». Российская императрица писала: «Господа! Восставать против угнетения, защищать и спасать родину от несправедливого захвата, сражаться за свободу, вот чему вы учите всю Европу в продолжение многих лет». Екатерина написала письмо корсиканцам собственноручно подписавшись. «Ваши искренние друзья, обитатели северного полюса» 18 18 Валишевский К. Роман императрицы// Екатерина Вторая - императрица всероссийская. СПб., 1908. С. 266. .