Жерар Израэль - Кир Великий

И ВАВИЛОН ОТКРЫЛСЯ ПЕРЕД НИМ

В 556 году взошел на трон Вавилона царь Набонид. Воспользовавшись тем, что мидяне воевали с персами, он занял свой родной город Харран, чтобы восстановить там храм Эхульхуль, как было ему предписано богами. Вот что донесли до нас вавилонские хроники: «В год моего восшествия на престол мне приснился сон: великий бог Мардук и Син, светоч неба и земли, оба явились ко мне. И Мардук сказал: «Набонид, царь вавилонский, собери коней и колесницы, вели напилить деревьев и отстрой храм Эхульхуль, верни великого бога Сина в его законное жилище»». Храм Сина был разрушен после падения Ниневии, когда последний ассирийский царь Ашшурубаллит II пытался укрыться в нем в ходе отчаянной борьбы с мидянами, скифами и… вавилонянами. С тех пор он так и не был восстановлен и поклоняющиеся Сину испытывали острое чувство неудовлетворенности.

Взятие Харрана халдеями в 553 году, мобилизация тысяч строителей и начало работ по восстановлению храма явились вызовом мидянам. Этот самовольный поступок был истолкован как бунт, вызванный отсутствием власти в Харране, и не должен был особенно беспокоить царя Аншана. Наоборот, случай этот ослабил власть Астиага, царя мидян, и Кир, как поговаривали, даже поощрил вавилонянина. Молчаливое согласие двух монархов позволило, с другой стороны, Набониду занять с самого начала царствования немало опорных пунктов в Сирии, в том числе такой, как Хамат, у подножия горы Ермон.

В 551 году строительство храма Эхульхуль закончилось, и статуи богов Сина, Нингаль, Нуску и Садарнунна были торжественно перенесены из Вавилона в Харран. Перед лицом растущей мощи персов Набонид, больше всего заботящийся о сохранении только что восстановленного им храма, присоединился к Крезу в его борьбе с царем Аншана. Он принял очень скромное участие в подготовке войны в Лидии, но Кир затаил обиду на человека, предавшего его доверие.

Отныне Кир царил над империей, раскинувшейся от устья Меандра до устья Инда на расстояние около пяти тысяч километров. Что ему стоило победить Набонида? Разве он не поставил на колени Лидию, самую сильную в экономическом плане державу в том регионе? И разве Сарды не были союзниками Спарты и египтян, тогда как Вавилон в ту пору выглядел весьма изолированным?

И все же Вавилон был одним из крупных центров цивилизации. Столица Набонида, наследница культур Шумера и Аккада, была важным объектом на пути Ахеменида.

Пришедший к власти в результате переворота Набонид, человек уже не молодой, вовсе не был идеалистом, не знающим реальной жизни, как любили его изображать. Он умел плести интриги, проявлять властность, решительность, ему не чуждо было двуличие.

В 555 году он воевал в Сирии и Палестине, вплоть до Эдома, проявив способности стратега. Едва закончив эту войну, он захватил Харран, доказав еще раз свое воинское умение.

Набонид когда-то жил при дворе Навуходоносора, который видел в нем человека положительного и достойного доверия. Действительно, как и перс, владыка Вавилона стремился к целям как политическим, так и религиозным. Отец Набонида арамейского происхождения управлял городом Харраном и передал сыну качества, полезные для административной деятельности и для правления. Полное имя его было Набу-балат-су-икби, что означает: «Бог Набу повелел ему жить», а в официальных анналах его характеризовали, как «князя мудрого и разностороннего, покорного богам». Что касается его матери Аддагуппи, то вскоре после рождения будущего царя она стала главной жрицей бога Сина в Харране, в храме Эхульхуль, или в «доме радости». Набонид, имя которого Набунаид означает «бог Набу прославлен», имел особое суждение о судьбе Вавилона. Он намеревался предоставить арамейским племенам привилегии, чтобы придать больше динамизма Вавилонскому царству, он мечтал сделать Вавилон «столицей империи бога Луны». Но жрецы Мардука вовсе не собирались признать господство Сина, второстепенного бога, и считали, что Мардук должен оставаться «царем богов, властелином среди властелинов, царем небес и земли, властелином и князем среди богов, без которого ничего нельзя сделать».

Жрица Аддагуппи при всем ее влиянии на царя, ее сына, не смогла внушить ему осторожность. Годами она не покидала разрушенный храм, призывая молитвами к возвращению ее бога. Она сохраняла культ покойного царя Ашшурбанипала, назначившего ее супруга правителем Харрана. Знала она также, что Асархаддон особо почитал Сина, бога Луны, к которому он был привязан больше, чем можно было подумать, судя по политико-религиозной организации Ассирии.

Разве не утверждали Саргон и Асархаддон, что Син гарантировал целостность их царского дома? И Ашшурбанипал не случайно дал имя своему сыну Син-шарри-ишкун, что означает: «Син возвел царя на трон». Жрица не сомневалась, что ее собственный сын будет законным наследником Ашшурбанипала и будет править всей ассиро-вавилонской империей.

Так что Набонид мог похвалиться двойной традицией: во-первых — царственной, поскольку отец его пользовался доверием своего патрона, а во-вторых — религиозной благодаря набожности своей матери по отношению к Сину. Он напоминал, что Асархаддон и Ашшурбанипал лично были коронованы в Харране, городе бога Луны.

Став царем Вавилона в результате заговора, совершенного главным образом жрецами бога Сина, сознавая, несмотря на убийство заговорщиками сына Нериглисара, законность своего вавилонского будущего, Набонид хотел продолжать и свою миссию по отношению к богу Луны. Однако бог Мардук безраздельно правил в Вавилоне, и жрецы его имели огромное влияние в стране. К тому же халдейский монарх получил свою власть именно от этого бога. Конечно, великий Син имел много могущественных последователей в Вавилоне. Но как сможет Набонид присвоить божеству, которому он поклонялся больше всех, преимущественное право по сравнению с Мардуком?

Большинство жрецов в Вавилоне отказалось одобрить восстановление храма Эхульхуль. Это был вызов. Набонид был готов ответить на него. Царь решил покинуть Вавилон, помешав тем самым празднованию религиозных церемоний во славу бога Мардука. До того он призвал в Харран своего сына Бершалусура (библейского Валтасара) и под покровительством бога Сина поручил ему властвовать за царя в его отсутствие. Затем, не заезжая в столицу, удалился на запад, в сторону Аравийской пустыни.

А в Вавилоне, в храмах, дворцах и на базарах, это решение царя встретили с удивлением и тревогой. Внешне в регионе царило спокойствие. Восстание Кира против мидян особенной опасности не представляло. Хотя все знали о склонности царя к мечтаниям в одиночестве, о его культе прошлого, о любви к пустыне, откуда вышла вся семья его, это полуотречение вызвало некоторое беспокойство, тем более что Валтасар не мог исполнять религиозные функции, ибо они оставались прерогативой самого царя.