Сергей Парамонов (Лесной) - ЗЛАТОЕ СЛОВО РУСИ. КРАХ АНТИРУССКИХ НАВЕТОВ

Не думаю, что он показывал многим «дощьки», а если показывал, то бельгийцам, ибо русским не особенно доверял, да они и не интересовались такими вещами …

По натуре он был очень лаконичным, скрытным и недоверчивым. Добиться от него малейших подробностей было невозможно… Обрабатывать «дощьки» сам Изенбек не мог, ибо со славянским языком, а тем более с диалектами славянского языка, не был знаком совсем. Он говорил по-татарски, туркменски и, кажется, еще на одном из среднеазиатских языков. По-русски он говорил плохо, как это ни странно. Недостаток его речи, вероятно, происходил от вечно полупьяного состояния. Будучи весьма пьян, он в то же время был очень вежлив с окружающими.

Ничего он не думал предпринимать с «дощьками», а тем более их продавать. Родственников, как мне известно, у него не было, а о друзьях он ничего не говорил. Автором их он, конечно, не мог быть. Я сам, разбирая тексты, еле понимаю кое-что в них …»

Итак, Ф. А. Изенбек плохо знал русский язык, славянскими древностями вовсе не занимался, все его интересы сосредотачивались на Туркестане, художественной деятельности и… вине.

Перед нами типичный любитель, в руки которого случайно попал ценнейший материал, но не сумевший его использовать и даже понять, какой ценности данные находятся в его руках. Он ревниво оберегал находку для себя, а до науки и общества ему дела было мало.

Дальнейшая судьба дощечек удивлять нас не может: умер Изенбек в августе 1941 г., т. е. во время войны и оккупации Бельгии немцами. Родных у него не было, а друзья, если они и были, не были в состоянии распоряжаться имуществом покойного. Для этого надо было проделать много длительных формальностей. Ясно, что имущество Изенбека оказалось бесхозяйственным, а друзьям было не до дощечек и не до чужого имущества, ибо большинство русских тогда только и заботилось, что о спасении собственной жизни, ибо оккупация немцев была очень тяжелой.

В этих условиях дощечки исчезли, У Ю. П. Миролюбова есть основания думать, что они украдены; если это так, не утрачена еще надежда, что они когда-нибудь найдyтся. Как бы то ни было, а пока мы имеем всего лишь часть текста, переписанную Миролюбивым, но запись его до сих пор полностью не опубликована.

Потеря дощечек - невозвратимая утрата: не весь текст был переписан, а то, что было переписано, научно не описано. Следовало описать каждую дощечку: ее величину, особенности, цела ли или склеена, величину пространства где утрачены буквы или целые строки; известно, наконец, что некоторые были снабжены знаками животных и т. д., обозначавшими очевидно какие-то разделы, этого не сделано. В этих условиях расшифровка текста становится особенно тяжелой, и точное восстановление текста почти невозможным.

Во избежание путаницы понятий мы предложили следующую терминологию: 1) «Влесовой книгой» мы назвали всю летопись, какой она была в действительности, т. е. самое литературное произведение, 2) «дощечками Изенбека» мы называем самые дощечки, на которых летопись была написана; от термина «дощьки» мы отказываемся ввиду труднопроизносимости, а также потому, что слово это применялось к долговым книгам, написанным на дереве, 3) «текстом Миролюбова» мы называем то, что сохранил нам Миролюбов в своих записях.

Отличаются эти три понятия также и объемом: «Влесова книга» была полнее «дощечек Изенбека», ибо Изенбек не всё собрал с полу, ибо были и растоптанные части дощечек; «дощечки Изенбека» полнее «текста Миролюбова», так как Миролюбов, по неуказанным причинам, некоторые стороны дощечек не переписал (а может быть, и целые дощечки). Во всяком случае, в отношении некоторых было указано: «обратная сторона дощечки не была переписана».

Первым настоящим исследователем дощечек был Ю. П. Миролюбов, в сущности, ему мы обязаны всем. Если бы не он, «Влесова книга» была бы потеряна навеки. Он проделал самую трудную черную работу над дощечками: он транскрибировал текст с алфавита дощечек на наш алфавит.

Трудно сказать, не имея оригинала, насколько безупречно была проделана работа, одно ясно - она огромна и основной костяк текста передан, по-видимому, правильно.

Отдельные буквы были, возможно, прочитаны неверно из-за испорченности записи, но текст, как таковой, должно быть близок к оригиналу.

Очень жаль, что Миролюбов не смог довести своего дела до конца; условия жизни эмигранта, война, когда уже было не до дощечек, переезд из Бельгии в США и т. д. заставили его бросить работу и сделать то, что следовало: передать все материалы в музей. Там они попали в руки А. А. Кура, который и начал их обрабатывать.

Конечно, значительную роль сыграло и разочарование: Миролюбов не нашел того, чего искал; для его предполагаемой поэмы там материалу не было вовсе. Однако он правильно понял, что источник очень ценен, и сделал много, чтобы его сохранить. Но он допустил и большую ошибку: не обратился к русским ученым за границей за помощью, а они были. Несомненно и то, что те, кто знал о дощечках, не доверял их аутентичности, подозревали подделку. В этих условиях у Миролюбова, конечно, опускались руки. Кончилось дело тем, что он отказался от дощечек в пользу музея.

А. А. Кур, будучи ассирологoм и т. д., был более подготовлен к исследовательской работе, чем Миролюбов, но в то же время не имел необходимых условий для серьезной научной работы, требующей, прежде всего, времени и средств, а именно этого эмигрантам всегда недостает. Наконец, его узкоспециальная подготовка скорее пошла на вред, чем на пользу в исследовании «Влесовой книги»: он повсюду (это мы увидим ниже) искал связей с Индией, Вавилоном и т. д., а на самом деле летопись была исключительно древнерусской.

Первая статья о «дощечках» появилась в январском номере журнала «Жар-Птица», 1954 г., издававшегося в Сан-Франциско (с. 11-16). Она состояла из сообщения от редакции, чисто информативного характера, под заглавием «дощьки» и сообщения А. А. Кура - «о дощьках». А. А. Кур сообщал вкратце о содержании некоторых дощечек, которые ему удалось прочитать. Там же была помещена копия оригинальной строчки из «Влесовой книги».

Вторая статья появилась в февральском номере под тем же названием «дощьки» (с. 33-35), в ней был дан небольшой отрывок, его перевод и комментарии, о содержании которых мы здесь говорить не будем.

Третья статья появилась в том же журнале, по- видимому в сентябре (оттиск, находящийся в нашем распоряжении, датирован и августом, и сентябрем). На страницах 29-34 дано несколько отрывков, перевод и довольно обширные комментарии исторического содержания. Эта статья носила название: «дощечки Изенбека».