Вера Давыдова - Кремлёвские козлы. Исповедь любовницы Сталина

Обессиленная, я упала, не раздеваясь, на кровать. Утром у меня не было сил идти в театр. Врач дал мне бюллетень.

В полдень приехал директор театра: «Заболели в самое трудное время. У нас сегодня спецмероприятие, все билеты проданы. В зале будет руководство. Дорогая, спасайте! Я пришлю за вами машину».

Не помню, как я очутилась в театре. Костюмерша помогла мне одеться, не знаю, как загримировалась.

— Давыдова — на сцену…

Пела, ничего не слыша, оркестр и дирижер исчезли из моего сознания. Пришла в себя от аплодисментов. В правительственной ложе Сталин, улыбаясь, хлопал мне.

После спектакля меня пригласили в его ложу, но я, извинившись, отказалась, сославшись на плохое самочувствие, и вернулась домой.

Ночью позвонил Сталин:

— Вера Александровна, что случилось? Кто вас обидел?

— Иосиф Виссарионович, простите, пожалуйста, у меня нет сил разговаривать.

— Когда увидимся?

— Я свободна в следующий понедельник.

— Берегите себя. Вам доставят фрукты, рыбу, икру, мясо и шоколад.

Наступил понедельник. В семь поехала к Сталину. Меня проводили к нему в кабинет, где находились Маленков, Поскребышев, Ежов, Молотов. Маленков включил аппарат, я услышала голос Ягоды и задрожала от отвращения. Наблюдая за моей реакцией, Сталин сказал:

— Вера Александровна, внимательно послушайте эту запись, вопросы — позже.

Наш разговор с Ягодой был записан полностью. Сталин подошел ко мне:

— Вера Александровна, мы знаем, что много испытаний выпало на вашу долю в последние месяцы. Вы можете письменно подтвердить, что все это не было с самого начала розыгрышем?

— Конечно, — ответила я.

— В таком случае, присядьте за стол и подробно все напишите. Мы выйдем, чтобы вам не мешать.

Писала целый час и все написанное отдала Сталину.

— Все это мы передадим специалистам, а сами поужинаем.

В том состоянии, в котором я находилась, кусок не лез мне в горло. Сталин сердечно сказал мне:

— Вера Александровна, мы должны объясниться. — Закурил трубку и продолжал — Мы не бросаем слов на ветер. Давно уже знаем, что Ягода — мерзавец и бандит. Все тщательно проверим, сопоставим факты и после этого примем решительные меры. Нельзя от меня много требовать, Верочка, я очень одинок. У Ягоды настоящий артистический талант, он мог бы сделать себе карьеру в театре.

Такое доверие взволновало меня. Сталин, воспользовавшись моей минутной слабостью, обнял меня. Стал ласковым, внимательным и нежным:

— Мне тебя не хватает, Верочка. С тех пор, как мы не виделись, у меня не было ни одной женщины…

Во время завтрака тихо сказал:

— Я прочту тебе Блока: «Мы сидели с тобой в переполненном зале, тихо пели смычки о любви»…

Меня глубоко взволновало: Сталин и Александр Блок…

7 ноября правительством был организован большой прием в Кремле.

Ворошилов не отходил от меня целый вечер. Был надоедлив и настойчив. Танцуя со мной, рассказывал армейские анекдоты. Потом, уведя меня в дальний угол Георгиевского зала, шепнул:

— Вера Александровна, едем ко мне на дачу, отлично проведем там время. Никто ни о чем не узнает.

— Спасибо за приглашение, Климент Ефремович, но, может быть, лучше я познакомлю вас с какой-нибудь молодой балериной?

— Буду счастлив и очень вам обязан! — радостно ответил народный комиссар.

Одна молодая балерина, оканчивающая хореографическое училище с удовольствием приняла приглашение народного комиссара, выглядевшего гораздо моложе своих лет.

Едва они отошли, как ко мне подошел Ягода. Бесцеремонно взял под руку и, прогуливаясь по ярко освещенному залу, тихо сказал:

— Если меня продадите — убью!.. Как вы отнесетесь к пикантной экскурсии в ближайшие дни в одну из тюрем Москвы?

Перескакивая через две ступеньки, я неслась в гардероб. У выхода меня догнал Маленков:

— Вера Александровна, говорили с Ягодой?

В машине я рассказала об угрозах шефа ГПУ.

— Георгий Максимилианович, я сойду с ума или покончу с собой. Так дальше продолжаться не может!

— Мы не дадим вам пропасть. Звоните мне в любое время суток — и на службу, и домой. Вас сразу же соединят со мной.

— Но что я должна делать, если Ягода потребует, чтобы я поехала в тюрьму?

— Не отказывайтесь и не показывайте своего страха. Но если у вас заболит голова, не берите ни от Ягоды, ни от его сотрудников никаких лекарств.

Через десять дней позвонил Ягода: «Спешу выполнить свое обещание».

Заехал за мной в этот же день, в машине находилось еще двое мужчин: «Позвольте представить — директор тюрьмы Нелидов и его заместитель Барушный».

Тяжелые ворота тюрьмы открылись, и машина въехала во двор, окруженный высокой стеной с колючей проволокой наверху.

Стражник открыл камеры и приказал: «Всем встать!» Какая-то худая беззубая старуха крикнула:

— Суки, построиться!

— Сколько заключенных в этой камере? — спросил Ягода, обращаясь к надзирателю.

Старуха сиплым, грубым голосом закричала:

— Гражданин начальник, в этой камере шестьдесят сук всех мастей! После того, как они помоются, можете попробовать любую, включая меня. Но, сами понимаете — я уж не так хороша!

Ягода взглянул на директора тюрьмы. Нелидов тут же приказал:

— Навести порядок, Маланичеву — в карцер на пять дней!

Беззубая старуха порвала на себе кофту и бросилась на пол:

— Милый, хороший, не сажай в карцер старуху. Я уже там была. Смилуйся над моими сиротами, прости кретинку, сама не знаю, что делаю, я больше не буду!

Ягода сухо сказал:

— После карцера выслать в лагерь.

В другой камере сидели молодые проститутки. Ближе всех была молоденькая девочка, которой было самое большое лет 16. Разврат уже наложил печать на ее симпатичное личико.

— Эй, мадам, — обратилась она ко мне, — подарите рубль девушке.

— Зачем тебе деньги? — спросила я,

— На махорку.

Ягода и начальник запротестовали:

— Не давайте ей денег, она их проигрывает в карты.

Одна из девиц, с лицом, усыпанным веснушками, свесила ноги с нар и крикнула:

— Эй, подружки! А может дадим для наших красавцев-начальников маленькое представление?

И моментально эти молодые девки повернулись к нам голыми задами и запели блатную песню.

— Почему эта стерва находится в Москве?! — спросил Ягода.

— Мы ее не можем выслать в лагерь, она — несовершеннолетняя.

В следующей камере сидели воровки и рецидивистки.

Мне стало плохо. Ягода предложил валерьянку. Ответила, что принимаю только те лекарства, которые мне выписывает врач поликлиники Большого театра! Ягода настаивал, чтобы я приняла таблетку. Тогда я тайком заменила ее таблеткой, которая была в моей сумочке.

Начальник тюрьмы пригласил на обед. Я отказалась, ссылаясь на диету.