Виктор Безотосный - Наполеоновские войны

В целом в 1805 г. Великая армия представляла очень мощную и мобильную силу, на голову превосходившую вооруженные силы феодальных государств Европы по опыту, организации и по применению новой тактики военных действий, рожденной практикой революционных войн. Главное, этой армией руководил выдающийся полководец, одновременно являвшийся и талантливым государственным деятелем, обладавшим беспрекословным авторитетом и умевшим для решения стратегических задач своей волей концентрировать усилия своей державы на правильно выбранном направлении.

Прусский король Фридрих Вильгельм III, королева Луиза и император Александр I у гроба Фридриха II Великого. Гравюра Дж. Стикли. 1808 г.

После лета 1805 г. войска будущих противников начали интенсивное движение к театру военных действий. Союзниками, собственно, австрийским командованием (Гофкриксрат) и русским генерал–адъютантом Ф. Ф. Винцингероде, еще в Вене 4 июля 1805 г. был предварительно разработан план действий сухопутных войск на континенте, получивший название «Военная конвенция». Этим планом предусматривались несколько театров военных действий с учетом возможного присоединения к коалиции Дании и Пруссии.

1) На север Германии, в частности в Шведскую Померанию, направлялся русский корпус генерала П. А. Толстого (16 тыс. человек), он должен был совместно со шведами (16 тыс. человек), и возможно, с английским контингентом, а также с пруссаками действовать в направлении захваченного французами Ганновера.

2) В Южной Германии предполагалось действовать 120 тыс. человек австрийцев и примерно 80 – 90 тыс. русских войск.

3) В Северной Италии предполагалось действовать более 100 тыс. австрийских войск.

4) В Южную Италию должно быть направлено 45 тыс. человек русских, англичан и присоединенных к ним неаполитанцев.

Бросив взгляд на принятый союзниками план, сразу становится ясным, что Северная Германия и Южная Италия рассматривались как вспомогательные направления. Лишь в случае, если бы к коалиции присоединилась Пруссия, тогда можно было ожидать движения прусских войск в сторону Рейна. Главными направлениями для союзников являлись второе и третье. Причем австрийское командование полагало, что основным театром военных действий Бонапартом будет выбрана Италия. Весьма странное предположение, когда собранные силы Наполеона находились тогда в Булонском лагере. По австрийскому замыслу после занятия Баварии и Северной Италии союзные армии должны были соединиться в Швейцарии и оттуда двинуться на территорию Франции. Отметим, что несколько похожий план (движение в Швейцарию) потерпел полное фиаско в 1799 г. Командовать этими армиями должны были даже не австрийские генералы, а австрийские эрцгерцоги. Командующим в Южной Германии был номинально назначен имевший мало военного опыта эрцгерцог Фердинанд (чтобы не отдавать командование русскому генералу), а в Северной Италии эрцгерцог Карл, один из лучших австрийских военачальников. Без особого труда можно вычленить в этом многосложном и многоходовом плане австрийский умысел – захват территорий для себя (спешили прибавить свои гербы к занятым областям), а не разгром противника. Да и реализация плана была трудноисполнимой из–за характера местности (в значительной части горной или гористой), в которой предстояло действовать войскам. Кроме того, весьма сомнительна была и польза от дальних отвлекающих диверсий – высадки союзников в Северной Германии и в Неаполе как почти бесполезной траты сил и средств вместо их концентрации для достижения основной цели.

Напротив, план Наполеона со стратегической точки зрения выглядел простым и логичным. Оставив без внимания возможные уколы союзников против Ганновера и Неаполя, а в Северной Италии поставив чисто оборонительные задачи маршалу А. Массена, имевшему в распоряжении ограниченное число войск (50 тыс. человек), французский полководец свои главные силы переориентировал от Ла–Манша на Дунай и далее к Вене. Он поставил принципиальную задачу – вывести из строя Австрию, разделить ее на две части, тем самым не только помешать соединению с русскими войсками, но и расколоть территорию Австрийской империи, что затруднило бы возможность помощи одной австрийской армии другой. Успех на этом направлении гарантировал ему дальнейшее обладание и Италией, и Германией и являлся лучшей защитой этих территорий.

Уже в самом начале реализации принятого плана союзников возникли затруднения и отклонения от первоначальных замыслов. Во–первых, были допущены промахи чисто политического свойства. 25 августа 1805 г. из Радзивиллова в сторону Австрии двинулись русские войска – Подольская армия (около 50 тыс. человек) под командованием М. И. Кутузова. Она должна была соединиться с австрийцами на Дунае и потом начать действовать в Южной Германии. Австрия же, не дожидаясь русских, решила действовать самостоятельно, и ее войска 11 сентября вступили на баварскую территорию, надеясь, что сила штыков заставит присоединиться к коалиции Баварию. Но на деле произошло нечто противоположное – баварцы заявили о своей полной лояльности Наполеону и примкнули к нему. Так же поступили и владельцы других южногерманских земель. Их контингенты усилили Великую армию и в дальнейшем воевали бок о бок с французами. Они явно не желали усиления влияния на них Австрии. Монархи из дома Габсбургов много веков занимали императорский престол Священной Римской империи германской нации и уже порядком им надоели. Австрийцы явно переусердствовали, полагаясь на свою военную силу и репутацию.

Вряд ли в данном случае стоит говорить об идеологическом влиянии французских революционных идей или изображать немецких владетельных курфюрстов в качестве борцов за правду или либералов, хотя австрийское вторжение можно трактовать как агрессию. Просто они выбирали из двух зол и сделали ставку на более сильного из противников. Австрийцы многократно терпели поражения от французов, в том числе и от Наполеона, да и занять эти территории французам не представляло никакого труда. Нараставший топот солдатских сапог французов помог им сделать решающий выбор. И в первый момент немцы не прогадали и затем до 1813 г. верой и правдой старались заслужить доверие Наполеона. Правда, позже, в 1815 г., немецким коронованным особам за свои прагматические решения вопреки феодальной солидарности и желание любыми средствами сохранить свои владения пришлось пережить весьма тревожные минуты, когда державами–победителями решалась их дальнейшая судьба. Но их простили, они, отделавшись легким испугом, даже смогли тогда сохранить полученные от Наполеона титулы, правда, часть полученных земель все же пришлось вернуть.