Анна Ермановская - Древние цивилизации

Но, несмотря на то что Цицерон и многие другие выдающиеся люди относились к искусству гаруспиков скептически, тем не менее, вера в их предсказания жила еще долго. Даже в IV в. н. э. император Константин, в правление которого были прекращены гонения на христиан, вынужден был издать строжайшее распоряжение, запрещавшее гаруспикам приносить жертвы у общественных алтарей и в храмах, и, в конце концов, приказал им прекратить под страхом смерти свою деятельность. Однако попытка императора уничтожить гаруспицию не увенчалась успехом. При его наследниках, в период заката римского могущества, гаруспики продолжали заниматься предсказаниями. Правда, фортуна не всегда поворачивалась к ним лицом: порой власти смотрели на их действия сквозь пальцы, а порой сжигали их книги. Но вырвать корни этого учения было почти невозможно, и христианским священникам и государям приходилось вести с наследниками этрусских мудрецов постоянную борьбу. Еще в VII в. н. э. издавались указы о том, чтобы гаруспики не занимались пророчеством.

Этруски, как и другие древние народы Средиземноморья, верили в загробную жизнь. Этим можно объяснить обычай этрусков строить склепы наподобие домов, снабжать их предметами первой необходимости, украшать стены фресками и хоронить мертвых в одежде и с драгоценностями. Это был даже не акт уважения, но прямая обязанность живых по отношению к мертвому. С давних пор в Этрурии была известна и кремация тел. Можно предположить, что, по представлениям этрусков, душа и тело не связаны тесными узами, и сожжение тела освобождает душу. Примечательно, что пепел сожженных ссыпали в урны, напоминавшие формой дом или тело человека.

Но в общем у этрусков были настолько сложные представления о загробной жизни, что пройдет еще, вероятно, немало времени, прежде чем ученые смогут внести ясность в этот вопрос. На основании сохранившихся могильных фресок и сопоставления греческих и этрусских религиозных культов можно сделать вывод, что у этрусков, вероятно, существовало несколько совершенно отличных друг от друга представлений о загробной жизни. Так, например, этрускам было не совсем ясно, живут ли умершие в самой могиле или переселяются в подземное царство. Обе эти точки зрения мирно уживались в этрусском обществе.

Сведения о том, как представляли себе этруски загробную жизнь, мы черпаем в основном из фресок богатых склепов. На них часто изображалось путешествие в подземное царство. Усопший отправляется туда пешком, верхом или на колеснице, иногда на руках крылатого гения. А какова сама загробная жизнь? На некоторых картинах она изображена полной радости, веселья и гармонии; умершие участвуют в богатых пирах, устроенных в их честь, во время которых все присутствующие наслаждаются музыкой и танцами. На других фресках мы видим богов подземного царства из греческой мифологии – Аида, которого этруски называли Аита или Эита, с волчьей шкурой на голове, и Персефону, по-этрусски – Персипуай. Популярным сюжетом в этих фресках является также трапеза, но проходит она в совсем другой обстановке. Лица демонов, прислужников бога мрачного подземного царства, не выражают умиротворения, характерного для персонажей предыдущих картин. Эти демонические существа, порожденные представлениями самих этрусков, внушают страх. Таков, например, Харун, хотя и названный как Харон – у греков мифический перевозчик через реку Стикс, – но не имеющий со своим греческим прототипом ничего общего, кроме имени. Крючковатый нос, оскаленный рот и синее, словно гниющее, тело производят отталкивающее впечатление получеловека, полузверя. Другой, уже чисто этрусский, демон – Тухулха в своем безобразии не уступает Харуну. Лошадиные уши и нос, напоминающий клюв грифа, обезображивают лицо, крылья нетопыря, поднимающиеся над его головой и обвивающие талию и ноги, дополняют образ.

Немаловажен тот факт, что фрески, на которых изображены радостные пиры и празднества, относятся к более раннему периоду – к VI и V вв. до н. э., тогда как тревожные, зловещие изображения стали появляться в IV в. до н. э. Большинство исследователей полагает, что это изменение было вызвано начинавшимся закатом этрусского могущества.

Считается, что религия этрусков изучена лучше других областей этрускологии. Тем не менее, как мы видим, ученые и здесь часто разводят руками. Хотя источников, пополняющих наши сведения об этрусской религии, немало, все же дает о себе знать то обстоятельство, что священные этрусские тексты и надписи пока молчат. Возможно, однако, что, даже если они заговорят, мы и тогда не узнаем многого, так как подавляющая часть этрусской религиозной литературы до нас не дошла.

Одной из загадок этрусской истории являются некие «лукумоны». Ученые до сих пор не знают, за что именно тот или иной человек мог быть назван этим титулом. Римский грамматик IV–V вв. н. э. Сервий в комментариях к Вергилию писал: «Лукумоны на языке этрусков это цари». На этом суждении исследователи построили массу гипотез о значении термина. Одни считали лукумонов просто царями, другие уточняли – «цари, наделенные сакральной властью». Третьи полагали лукумонов родовыми старейшинами, четвертые – выборными царями, пятые – сословием аристократов, а шестые – особой должностью.

Источники о лукумонах можно распределить по группам данных. Во-первых, это информация из первых рук: этрусские памятники. Во-вторых, разнообразные предания о лукумонах, дошедшие до нас с помощью греческих и римских авторов. Из таких свидетельств выстраивается довольно длинная цепочка фактов, последнее звено которой относится к IV в. до н. э., а первое теряется в туманной древности.

Этрусские памятники дают возможность познакомиться с одним из лукумонов. Каменный саркофаг, крышка которого сделана в виде фигуры грузного пожилого мужчины: он возлежит на мягком ложе, опираясь левой согнутой в локте рукой на две подушки. Этот мужчина, имя которого Ларс Пулена, разворачивает свиток. В довольно пространной надписи сообщается, какие Ларс Пулена занимал должности, а также перечисляются линии родства. Ларс Пулена был лукумоном. И еще – жрецом этрусского аналога бога Диониса. Прадед Ларса Пулены, судя по прозвищу «greice», был греком.

Саркофаг относится к первой половине III в. до н. э. и происходит из Тарквинийского государства. Второй источник более поздний (в пределах 150—30 гг. до н. э.). Это самый длинный из известных на сегодняшний день этрусских текстов. Запись сделана на пеленах для бинтования мумии. Мумия молодой женщины – творение египетских специалистов и обработана в полном соответствии с законами этой страны. Но на пеленах записан этрусский текст, нечто вроде религиозного календаря с указанием необходимых ритуалов в честь того или иного божества в течение года. И вот среди специальных религиозно-культовых терминов возникает этрусская форма «Lauxumneti». Учитывая грамматическую форму, возможно, речь идет о некоем месте, связанном с лукумонами.