Артем Корсун - Серые кардиналы

12 марта 1628 г. была предпринята попытка сделать пролом в крепостной стене у ворот Порт-Мобек, через которые в осажденный город проходили лодки с солью. Пять тысяч человек были готовы после подрыва ринуться на штурм, но группа подрывников заблудилась в темноте и приступ был отложен. Это склонило Ришелье и маршалов к тому, что ла-рошельцам лучше «подохнуть с голода, а не от пуль».

В начале мая к городу подошел английский флот из более чем ста судов, но все его действия ограничились перестрелкой с батареями дамбы. Ничего не добившись англичане ушли домой. Протестанты возлагали большие надежды на новый флот, который готовил к выходу Бэкингэм, но 23 августа герцог был убит Джоном Фелтоном. Тем не менее, 28 сентября к Ла-Рошели подошел английский отряд из 114 кораблей, который завязал перестрелку с дамбой. Боевые действия продолжались до 4 октября, когда разразился шторм, и англичане отступили. К этому времени Ла-Рошель уже полностью исчерпала средства к обороне, от голода и обстрелов умерло не менее 13 тысяч горожан. И 28 октября 1628 г. город сложил оружие, протестанты согласились на безоговорочную капитуляцию. В момент сдачи в городе находилось не более 150 солдат, способных носить оружие, и всего 5400 жителей из 28 тысяч.

По статьям соглашения, заключенного с горожанами, Ла-Ро-шель немедленно объявили центром новой католической епархии, и отцу Жозефу, в признание его заслуг во время осады, король предложил честь стать первым епископом города. Капуцин ее отклонил. Ничто, сказал он, не заставит его снять рясу святого Франциска и отказаться от благословенного устава нищенства и смирения. Однако он был глубоко признателен королю за его доброту и в знак благодарности написал сочинение, которое назвал «Победоносный король: посвящается королеве-матери». Этот образчик восторженной риторики завершался рассуждениями о том, что ныне, после падения Ла-Рошели, его величество свободен обратить оружие против другого врага святой церкви – против турка. На одиннадцатом году Тридцатилетней войны это были, как прекрасно понимал отец Жозеф, не более чем прекраснодушные мечтания.

Крепостные стены города должны были быть срыты. Но после утверждения королевской власти в Ла-Рошели Ришелье отменил уничтожение стен. «Нам еще не раз понадобятся крепкие стены этого города», – убеждал кардинал Людовика XIII.

Падение протестантов.В тот момент, когда Ришелье осаждал Ла-Рошель, в Лангедоке войска принца Конде сражались с Анри де Роганом. В сентябре 1628 г. Роган, терпящий одно поражение за другим, начал тайные переговоры с Испанией о помощи.

В результате с молниеносной быстротой возникла антифранцузская лига в составе Англии, Испании, Савойи и Лотарингии. Однако быстрое падение Ла-Рошели помешало этому конгломерату начать активные боевые действия против Людовика XIII. 1 ноября король торжественно вошел в покоренную Ла-Рошель, 10 ноября, убедившись, что осада закончилась поражением протестантов, уплыл домой английский флот. 20 мая 1629 г. был подписан мир с Англией.

14 мая Людовик XIII осадил Прива, первую крепость гугенотов в Лангедоке. 19-го туда прибыл Ришелье, а 21-го крепость капитулировала. Далее шли Юзес, Кастр, Ним, Монтобан. Видя, что дело проиграно, герцог де Роган согласился начать переговоры о мире. 28 июня в Але был подписан эдикт о примирении. Он предусматривал всеобщую амнистию, но все укрепления и стены должны были быть разрушены жителями за их счет, в города возвращались католические миссии. Роган получил 300 тысяч ливров в возмещение ущерба, но был отправлен в ссылку.

Королевская власть на территории Франции упрочилась усилиями первого министра и его верной тени. Руководитель секретной службы кардинала капуцин Жозеф дю Трембле недаром с торжеством писал Ришелье, что падение гугенотской твердыни позволит французскому королю приобрести «с большим правом, чем кому-либо, роль арбитра христианского мира».

Взятие Ла-Рошели являлось мерой, направленной не на вовлечение Франции в вековой конфликт, а, напротив, на извлечение ею – точнее, монархией – максимальных выгод из этого конфликта. Добиваясь консолидации королевской власти и с этой целью ликвидировав политическую автономию гугенотов, Ришелье одновременно активно поддерживал протестантский лагерь против императора в Тридцатилетней войне. Именно Ришелье принадлежат знаменитые слова: «Различие религиозных верований может создавать раскол на том свете, но не на этом».

В вопросах религиозной политики отец Жозеф считал, что истинная вера, принятая под давлением, не спасет ни единой души, и потому был против принудительных обращений. Он полагал, что распространять истинную веру должны миссионеры, а не солдаты. Однако порою, чтобы добиться вожделенного обращения, он прибегал к средствам, которые чисто духовными не назовешь. Например, осенью 1625 г., когда после победы под Ла-Рошелью король пошел походом на протестантскую зону Южной Франции, отец Жозеф участвовал в походе и отвечал за обращение еретиков. Он сосредоточился прежде всего на аристократах и других видных лицах города или края. По его расчету (не всегда верному, как показали события), их переход в католичество увлек бы за собой простой народ.

Добиваясь этих ключевых обращений, он использовал обычное духовное оружие – красноречие, доводы, назидательные примеры благочестивой жизни, но в случае нужды прибегал и к иным, более мирским формам убеждения – сулил выплаты из королевской казны, пенсии, почести, должности.

Практичные протестантские вельможи заключали выгодные сделки. Ни один дворянин, возмущались они, ни один честный человек не переменит религиозных убеждений за жалкие шесть тысяч ливров в год. Но если бы преподобный отец поднял сумму до десяти, вот тогда, может быть… Сходились на восьми, и со всеми традиционными обрядами и церемониями церковь принимала в свои объятия очередную заблудшую овцу.

Ришелье занял важное место при дворе, ему помогали острый ум, уникальная память и холодная безжалостность при достижении своих целей. Вот теперь это был истинный Ришелье! Властной рукой он подавлял сопротивление королевской власти, от кого бы это сопротивление не исходило, – от задавленных нуждою крестьян или от принцев крови. Один из ноябрьских дней 1630 г., вошедший в историю как «День одураченных», стал, пожалуй, ключевым моментом в карьере кардинала Ришелье и его верного клеврета.

До тех пор, несмотря на все военные и политические успехи кардинала, ему приходилось делить власть не только со слабым и безвольным королем Людовиком XIII, но и с королевой-матерью Марией Медичи.

Однако после успешного взятия Ла-Рошели Ришелье начал игнорировать прежнее распределение ролей в правящем триумвирате. Он стал принимать решения единолично, не учитывая интересов Марии Медичи. Известной мастерством в плетении интриг королеве-матери не оставалось ничего другого, как, используя свое влияние на сына, добиться указа об отстранении Ришелье от власти.