Оксана Балазанова - Знаменитые мистификации

Рабочие принялись расчищать тайник от земли. Вскоре в правой стене показалась громадная арка входа в какое-то помещение, забитое землей. Работа по его расчистке шла медленно, так как узкая брешь в замуровке позволяла убирать землю только вперекидку. Недовольный темпами работ, Стеллецкий, когда его помощники уходили на обед, работал в одиночку. Однажды он чуть не был погребен под громадными пластами рухнувшего грунта. К 27 февраля помещение очистили полностью. Это была разгрузочная арка (7×5×1,9), устроенная под кремлевской стеной. Археолог полагал, что в древности этот объем могли использовать как тайное хранилище.

К 3 марта земля в подземном ходе была выбрана, но дальше ход оказался забит песком. Через неделю башню обнесли забором, у ворот которого поставили часовых. Был открыт выход из подземелья, и рабочие принялись вывозить скопившиеся за века землю и мусор. Археолог тем временем продолжал раскапывать ход самостоятельно. Пройдя несколько метров, он уперся в каменную глыбу, свисавшую с потолка. Она закрывала большое отверстие. Разгадка пришла сразу: это пролом, устроенный при возведении Арсенала, через него шла засыпка хода. Казалось бы, до той части тайника, где он свободен от песка, рукой подать. Но неожиданно комендант Петерсон запретил раскапывать тайник и приказал Стеллецкому расчистить башенное подземелье до его древнего дна.

Приступая к этой работе, Стеллецкий советовал взять в бетонное кольцо родник, опасаясь, что вода прорвет колодезный сруб, установленный еще в начале XIX века. Но никто не обратил внимания на это предупреждение. А 24 марта вода затопила все подземелье. Две недели ушло на поиски насоса. А когда его установили, вода исчезла так же внезапно, как и появилась.

5 апреля в подземелье нагрянула специальная комиссия. «Просто удивительно мне сегодня показалось, с каким опасением, почти с ужасом проходили по щелям тайника Аристотеля Фиораванти члены комиссии: Палибин, Лопухов, Куксов, Алешкин, Суриков. В глубине я пролез сквозь отверстие в песке до норы, что сам вырыл вдоль каменного потолка, приглашая посмотреть воочию, но они так не продвинулись, чтобы взглянуть хоть одним взглядом», – изумлялся Стеллецкий.

Осматривая еще раз Среднюю Арсенальную башню, археолог пришел к убеждению, что макарьевский тайник за 13 м до этой башни должен повернуть в Кремль и пойти под Успенский собор, а от него – через Соборную площадь – к Тайницкой башне. У Стеллецкого появилась идея с помощью шурфов перехватить тайник в подземелье Арсенала, которое в ту пору перестраивалось под тир. Но разрешения на эти работы не дали.

С нетерпением археолог ожидал продолжения раскопок, но, увы… Все лето ушло на расчистку подземелья Угловой Арсенальной башни; в сентябре работы не велись.

3 октября 1934 года в Кремле состоялось заседание специальной комиссии, в которую входили представители комендатуры Кремля, архитекторы А. В. Щусев и Н. Д. Виноградов, директор Оружейной палаты В. К. Клейн. Выслушав отчет археолога и осмотрев тайник, члены комиссии приняли решение продолжить раскопки подземного хода. Почти месяц Стеллецкий хлопотал о пропуске в Кремль. В начале ноября подземелье башни спешно освободили от остатков мусора, выход в Александровский сад замуровали. Ученый надеялся на возобновление работ после ноябрьских праздников, но ему предложили поехать в отпуск, подлечиться (из-за страшного холода, царившего в подземелье башни, археолог заболел воспалением легких).

«13 ноября – это дата! – пишет Игнатий Яковлевич в дневнике. – Кругленький годик! Что бы я сделал за тот короткий период, если бы не исполнители – глухие супостаты? Я бы эту работу выполнил в четыре месяца. А что еще сделал бы за восемь месяцев по моему вкусу? Как жук-точильщик, избороздил бы Кремль и уж, конечно, нашел бы «затерянный клад России».

Но пусть я и не нашел! Не дали найти! Зато я указал верную дорогу к нему. Я ли, другой ли – не все ли равно, лишь бы нашли. Мое – мой приоритет – неотъемлем от меня. А башня Арсенальная, превращенная мною в ключ к библиотеке, отныне “башня Стеллецкого”…»

Вернувшись из отпуска в феврале 1935 года, археолог подал докладную с просьбой дать разрешение на продолжение раскопок. Если по какой-то причине нельзя копать в Угловой Арсенальной башне, то надо попытаться перехватить ход в Успенском соборе, считал Стеллецкий. Он не знал, что решение о прекращении раскопок было принято еще 3 декабря 1934 года.

Изучение дневниковых записей археолога и копий его докладных записок в комендатуру Кремля позволяет сделать совершенно очевидный вывод: работы в Угловой Арсенальной башне были организованы из рук вон плохо. Рабочие относились к раскопкам без особого энтузиазма и работали, по словам Стеллецкого, «как мокрое горит, одного десятник захватил даже спящим. Невыгодно, говорят, как ни работай, выше обязательного минимума не получишь». Перейти же на сдельные условия работы, как хотел археолог, не удалось. На расчистке хода обычно работали два-три человека, без объяснения причин раскопки то и дело прекращались. Для получения инструмента, техники и даже брезентовых рукавиц приходилось не раз подавать докладные должностным лицам. Неоднократно у Стеллецкого возникали конфликты с десятниками, считавшими себя вправе указывать археологу, где копать. Выяснив, что подземные галереи действительно непроходимы и по ним в Кремль не пробраться, комендант Петерсон утратил всякий интерес к раскопкам.

Есть основание считать, что Стеллецкий еще раз обращался к Сталину, уже в конце войны. И вероятно, получил ответ из его секретариата, так как в обращении в Академию наук (январь 1945 года) Игнатий Яковлевич писал: «Но после войны, после победы, заветный клад будет найден! Порукою в том слово Великого Сталина!» До самой своей смерти в 1949 году ученый был уверен, что «покровитель наук и искусств» жаждет отыскать книжные сокровища и тем самым вписать свое имя в мировую историю. Но в Кремль археолога больше не позвали…

Что интересно, во время поисков библиотеки Ивана Грозного появился и устойчиво начал распространяться слух о «слепоте», преследующей почти нашедших разгадку и блуждающих где-то около библиотеки людей. Бытовало и бытует мнение, будто Софья Палеолог была колдуньей и наложила на хранилище книг и рукописей «проклятье фараонов», о котором узнала из древнего пергамента, свитка, хранившегося в той же библиотеке.

16 сентября 1997 года мир облетела сенсационная весть – 87-летний московский пенсионер Аполлос Иванов в личной беседе с мэром Москвы Юрием Лужковым сообщил, что знает местонахождение знаменитой библиотеки Ивана Грозного! Долгое время работая в Кремле, Иванов однажды уже побывал в тех подземельях, где была «забыта» библиотека. То, что до сих пор она не открыта, он объяснял строгим режимом секретности за кремлевскими стенами да и вообще считал, что загадки библиотеки в принципе не существует, и те, «кому положено», о ее местонахождении прекрасно осведомлены.