Оксана Балазанова - Знаменитые мистификации

В кают-компании обнаружилась еще одна странность – все в ней было влажным, но деревянный ящик, лежащий на сыром диване, оставался сухим. В ящике была украшенная перламутром гармоника с перламутровыми же кнопками. Судя по тому, что под футляром диван был такой же влажный, как и остальная поверхность, ящик должен был быть поставленным сюда уже после того, как вода проникла в каюту через открытый световой люк. Тем не менее, штурман «Деи Грациа» не обнаружил на палубе никого, кроме собственных матросов, которые, стоя в трюме по пояс в воде, пересчитывали бочки. Тысяча семьсот бочек, оказавшихся в трюмах «Целесты», были заполнены коньячным ректификатом. Причем одна из них была опорожнена на треть. Попытавшись зайти в носовую рубку, штурман оказался по щиколотку в воде. На нижней палубе, в кубрике, где жила команда бригантины, тоже плескалась вода. В остальном же здесь был полный порядок: рундуки с личными вещами матросов закрыты, четыре койки заправлены, на натянутом вдоль переборки лине сушились матросские робы и зюйдвестки. На круглом столе лежала большая раковина. В ней располагались курительные трубки, что было не менее странно, чем все прочее, ведь, как известно, ни один моряк не расстанется просто так со своей трубкой. Значит, здесь произошло что-то экстраординарное, если люди в такой спешке покинули свое судно. За переборкой матросского кубрика находился камбуз, где по залитой водой палубе плавали кастрюли, миски, ковши и медный таз. В кладовке штурман обнаружил солидный запас провизии на полгода, если не больше: окорока, солонину в бочках, вяленую рыбу, овощи, муку, несколько голов сыра. У наружной переборки носовой надстройки, укрепленные канатами, были плотно принайтованы бочки с пресной водой. Только у одной было ослаблено крепление, отчего она сдвинулась немного в сторону. Кормовая шлюпка и ялик отсутствовали. Поручни у трапа с левого борта были сняты.

Подсчет дат, указанных в судовом журнале и на грифельной доске, тоже вызывал удивление. Если 24 ноября «Мария Целеста» была в точке 36°57′ северной широты и 27°20′ западной долготы, а на следующий день взяли пеленг самого восточного мыса Санта-Марии, значит, десять дней назад судно находилась в шести милях к зюйд-зюйд-весту от острова. А из этого следовало, что лишенная экипажа «Целеста» прошла в восточном направлении почти четыреста миль, а всего за полтора часа до встречи с «Деи Грациа» встретила ее идущей уже на запад. Судя по всему, капитан Бриггс с командой покинул свое судно на шлюпках, причем очень быстро. На «Целесте» отсутствовали секстант, хронометр и, кроме вахтенного журнала, не было никаких судовых документов. Компас валялся разбитым на корме у штурвала, а нактоуз, на котором он крепился, был сдвинут с места, что можно было сделать разве что с помощью лома. Получается, что Бриггс ушел на шлюпке с женой и двухлетней дочерью, захватив хронометр и секстант, но не взяв главного – компаса.

Причастность пиратов к происшедшему можно было смело отмести. Ведь все ценности, начиная с 1700 бочек коньячного спирта и заканчивая драгоценностями в кают-компании, были в неприкосновенности. Тут впору вспомнить, что однажды с «Целестой» уже происходили не совсем обычные вещи – в 1862 году, во время первого плавания с острова Спенсер в Виндзор, ее капитан бесследно исчез. А в 1867 году, когда «Мария Целеста» уже принадлежала американской компании, она налетела на камни возле мыса Бретон.

Теперь, как бы странно ни выглядело происшествие с бригантиной, ее необходимо было довести до Гибралтара. В этом были заинтересованы все моряки «Деи Грациа» – им, обнаружившим брошенное в море судно, причитался приз – одна пятая стоимости груза и судна. Штурман «Деи Грациа» Оливер Дево за четверть призовой суммы согласился перейти на корабль-призрак вместе с двумя помощниками в роли ее новой команды.

Вечером 7 декабря 1872 года «Деи Грациа» бросила якорь на внутреннем рейде Гибралтара. На следующее утро в порт благополучно прибыла и «Мария Целеста». Оливер Дево был восхищен замечательными мореходными качествами бригантины: судно прекрасно слушалось руля, было легким на ходу и могло очень круто идти к ветру. Вот только свою тайну корабль выдавать не хотел. Но тем не менее Дево с нетерпением ждал вознаграждения от владельца «Марии Целесты». На следующий же день по прибытии в Гибралтар капитан «Деи Грациа» сделал официальное заявление местным властям о спасении «Марии Целесты», обнаруженной ими в океане. Американский консул в Гибралтаре через трансатлантический подводный кабель по телеграфу известил о случившемся владельца бригантины и компанию в Нью-йорке, в которой она была застрахована. Солли Флуд в Гибралтаре, исполнявший одновременно обязанности и главного прокурора города и королевского юрисконсульта, назначил для расследования специальную комиссию, куда вошли чиновники Адмиралтейства, капитаны английских военных кораблей, инженеры-кораблестроители и юристы. Капитану Морхаузу было приказано представить подробный отчет о происшествии в трехдневный срок.

После получения отчета члены комиссии осмотрели бригантину, ознакомились с ее состоянием, проверили показания капитана «Деи Грациа» и изучили записи, сделанные в вахтенном журнале и на грифельной доске «Марии Целесты». Один из членов комиссии обнаружил, что в носовой части корабля слегка погнут фальшборт. Но инспектор по мореплаванию дал заключение, что это результат обычного воздействия шторма.

Перебрав всевозможные предположения о судьбе команды бригантины, комиссия пришла к выводу, что людей, скорее всего, подобрало какое-нибудь судно, шедшее в Америку или из Америки в Европу через Гибралтар, и надо только подождать от него известий. Похоже, участь экипажа «Марии Целесты» не слишком волновала как членов комиссии, так и ее председателя Солли Флуда. Прошла неделя, но никаких известий о капитане Бриггсе так и не поступило. 18 и 20 декабря адмиралтейская комиссия выслушала и запротоколировала показания Оливера Дево и двух моряков «Деи Грациа».

«Дело “Марии Целесты”» постепенно обрастало все новыми сведениями и техническими подробностями о судне, его капитане и членах экипажа. Вот основные достоверные данные «Марии Целесты»: построено судно было в 1862 году. Главным кораблестроителем был известный мастер Джошуа Дэвис. Водоизмещение корабля составляло 282 т, длина – 30 м, ширина – 7,6 м и осадка – 3,5 м. Англичане, заказавшие Дэвису бригантину, назвали ее «Амазонкой». Она оправдывала свое название – была ловка и стремительна. Стройная, с изящными обводами бригантина вызывала зависть у многих английских и американских судовладельцев и капитанов. Но вскоре «Амазонка» из-за навигационной ошибки села на мель. Ее поставили в сухой док, отремонтировали и продали в Америку. Новому владельцу пришлось не по вкусу название корабля. Возможно, набожность побудила его снять с судна носовую фигуру, изображавшую обнаженную по пояс женщину с луком и стрелой, и назвать бригантину «Мария Целеста» (в переводе – «Небесная Мария»). С тех пор вместо отчаянной амазонки бушприт корабля стала украшать смиренная монашка. «Мария Целеста» совершила немало успешных переходов через Атлантику и по праву считалась одной из лучших бригантин на северо-восточном побережье Америки. С течением времени у нее менялись команды, владельцы и капитаны. Наконец ей потребовался капитальный ремонт, поскольку дубовый набор бригантины со временем расшатался, изъеденные червем доски обшивки начали пропускать воду. В одном из бостонских доков «Целесту» основательно подлатали – починили корпус, усилили форштевень, переделали кормовую надстройку. Бюро судоходства без колебаний выдало новому владельцу «Марии Целесты» сертификат на годность к плаванию с отметкой «судно высшего класса». В деле адмиралтейской комиссии по «Марии Целесте» имелись подробные сведения и о ее капитане – уроженце штата Массачусетс Бенджамине Бриггсе, тридцати восьми лет от роду. Это был опытный судоводитель, имевший почти двадцатилетний стаж плавания на парусных судах. Пунктуальный, выдержанный, приветливый американец был хорошо известен среди морской братии. Следует отметить также, что Бриггс принял командование бригантиной всего за десять дней до ее выхода из Нью-Йорка.