Андрей Хорошевский - Тайны советской империи

Лидеры гоминьдана осознали, что ситуация развивается явно не в их пользу, и еще до взятия Маньчжоули предложили советским представителям вступить в переговоры, существенно умерив свой воинственный пыл и аппетиты. 19 ноября 1929 года поверенный по иностранным делам Цай Юньшэн направил телеграмму представителю Наркоминдела в Хабаровске А. Симановскому, в которой говорилось, что два сотрудника советского консульства в Харбине отправляются в сторону фронта и просят, чтобы их встретили. 21 ноября двое русских – Кокорин, прикомандированный к немецкому консульству в Харбине с тем, чтобы помогать советским гражданам после разрыва дипломатических отношений с Китаем, и Нечаев, бывший переводчик КВЖД, – в сопровождении китайского полковника перешли на советскую сторону в районе станции Пограничная. Кокорин передал советским властям послание Цай Юньшэна: тот уполномочен приступить к немедленным мирным переговорам и просит СССР назначить официальное лицо для встречи с ним.

22 ноября поступил ответ из Москвы на китайские предложения. В нем говорилось, что Советский Союз согласен начать мирные переговоры, однако только после восстановления статус-кво по отношению к КВЖД и возврату к положениям Пекинского и Мукденского договоров 1924 года. СССР потребовал, чтобы был восстановлен в своей должности советский управляющий дорогой, а все ее арестованные сотрудники немедленно отпущены безо всяких условий. Как только это будет выполнено, СССР со своей стороны обязался выпустить на свободу всех китайских граждан, арестованных в связи с конфликтом на КВЖД. 27 ноября в Москву пришла телеграмма от командующего китайской армией Чжан Сюэляна с согласием на советские условия. В тот же день нарком иностранных дел СССР Максим Литвинов отправил своих представителей. После проведения консультаций 22 декабря стороны подписали Хабаровский протокол, согласно которому КВЖД был возвращен статус совместного советско-китайского предприятия. Вскоре была восстановлена нормальная работа дороги [12].

Дальнейшее развитие советско-китайских отношений вплоть до окончания Второй мировой войны неразрывно связано с интересами еще одного важного игрока в Азиатско-Тихоокеанском регионе – Японии. Стабильность, наступившая после разрешения конфликта на КВЖД, продержалась недолго. В сентябре 1931 года японские источники сообщили о якобы имевшей место попытке взрыва китайскими войсками железнодорожного полотна близ города Шэньяна. Использовав это в качестве предлога, 18 сентября японские войска напали на Китай. В короткие сроки ими была оккупирована вся Маньчжурия. В марте 1932-го здесь было провозглашено прояпонское государство Маньчжоу-Го, возглавить которое японцы пригласили Айсиньгёро Пуи – последнего отпрыска маньчжурской династии Цин. Контроль японцев над Маньчжоу-Го был абсолютным. 1 марта 1934 года Маньчжурия была объявлена монархией. Император правил, опираясь на Тайный и Государственный советы. При этом командующий японской Квантунской армией одновременно являлся и японским послом в Маньчжоу-Го и обладал правом вето на решения императора.

В сложившихся условиях режим Чан Кайши оказался в очень сложной ситуации, будучи вынужденным бороться фактически на три фронта: с японскими агрессорами, воинственными милитаристами на местах, постоянно устраивавшими бунты, а также с вооруженными силами Коммунистической партии Китая. Поначалу Чан Кайши пытался искать компромисс с японцами и вести жесткую борьбу с коммунистами. Однако затем руководитель гоминьдана был вынужден изменить свою позицию. Осенью 1935 года он распорядился начать неофициальные контакты с представителями КПК. Еще в большей степени стремление найти общий язык со своими соплеменниками для совместной борьбы с японцами были характерны для гоминьдановских генералов. В итоге в конце 1936 года между гоминьданом и КПК было подписано соглашение о создании единого фронта для борьбы против агрессоров.

7 июля 1937 года произошел так называемый инцидент на мосту Лугоуцяо, расположенном недалеко от Пекина. Якобы во время ночных учений пропал японский солдат, после чего японцы потребовали выдать солдата или же открыть ворота города-крепости Ваньпин, чтобы провести там «поисковую операцию». Сделано это было в ультимативной форме, и китайцы по вполне понятным причинам отказались выполнить условия японцев. Далее дело дошло до перестрелки, причем не только из стрелкового оружия, но и артиллерии. Этот «китайский инцидент» (по терминологии японской пропаганды) привел к полномасштабному вторжению японских войск в Китай и войне, которая продолжалась девять лет [13].

Борьба между СССР, Японией и другими государствами в Азиатско-Тихоокеанском регионе завершилась разгромом Японии в августе-сентябре 1945 года. 14 августа 1945-го император Хирохито в своем радиообращении к гражданам страны заявил о капитуляции Японии. Тогда же было объявлено о прекращении огня (отдельные части Квантунской армии продолжали сопротивление до 7–8 сентября 1945 года). 2 сентября 1945-года на борту американского линкора «Миссури» представителями США, Великобритании, СССР, Франции и Японии был подписан акт о капитуляции японских вооруженных сил. 9 сентября 1945 года китайский военачальник Хэ Инцинь, представлявший одновременно правительство Китайской республики и Союзное командование в Юго-Восточной Азии, принял капитуляцию от командующего японскими войсками в Китае генерала Окамура Ясудзи. Так завершилась Вторая мировая война.

Что же касается советско-китайской границы, то в двух словах ситуация была следующей: на момент окончания Второй мировой войны стороны находились в слишком разных весовых категориях – СССР был в числе трех ведущих стран-победительниц и вершил судьбы послевоенного устройства мира, Китай же, хоть также считался победителем в войне, был тогда, по сути, сферой влияния, которую предстояло разделить между супердержавами. Так что неудивительно, что на Ялтинской конференции (февраль 1945 года), определившей послевоенные границы, в том числе и на Дальнем Востоке, о проблеме границ между СССР и Китаем не было сказано ни единого слова. Китайское (гоминьдановское) правительство подтвердило решения Ялтинской конференции глав правительств СССР, США и Великобритании. 14 августа 1945 года оно подписало советско-китайский Договор о дружбе и союзе, в котором обе стороны условились «о тесном и дружественном сотрудничестве после наступления мира, действовать в соответствии с принципами взаимного уважения суверенитета и территориальной целостности и невмешательства во внутренние дела». Интересно, что в своей книге «Судьба Китая» Чан Кайши отнес Маньчжурию к «естественным границам Китая» на северо-востоке. То есть лидер гоминьдана не претендовал на советские дальневосточные земли.