Анна Корниенко - Лжеправители

Проводя свою реформу, Эхнатон опирался в основном на средние слои населения, представители которых образовали вокруг фараона новую группу придворного чиновничества. Вот с этого момента, насколько нам известно, и начинается карьера главного героя этого повествования – Хоремхеба. Эти новые вельможи находились в полной экономической зависимости от фараона. В оставленных после себя надписях в своих гробницах они гордятся главным образом не своей родовитостью и знатностью, а милостями фараона, которому они обязаны своим возвышением. Без его благосклонности, без его внимания и его щедрой руки они с легкостью снова оказались бы там, откуда «вытянул» их Аменхотеп, – на улице, без каких-либо надежд хоть что-то изменить. И к чести представителей новой египетской элиты стоит сказать, что они без ложного самодовольства откровенно это признавали: на стенах своих гробниц они часто изображали, как царь щедро вознаграждает их за верную службу и за то, что они следуют его новому религиозному учению, всячески поддерживая реформу, что было весьма честно и благородно с их стороны. Они, как только могли, подчеркивали свою верность египетскому царю в благодарность за его благодеяния и преданность новому религиозному учению, фанатичным проповедником которого был сам Эхнатон, не из альтруистических, разумеется, соображений, но тем не менее…

Следует отметить, что в те времена в Древнем Египте, как позже и в феодальной Европе и Азии, так называемая личная верность еще была в большой цене. Царь ценил верных ему людей, равно как и последние дорожили благосклонностью своего сюзерена. Правда, несмотря даже на все это, мероприятие, затеянное Аменхотепом, закончилось весьма печально.

Эхнатон, опираясь на это новое, созданное им и всецело ему преданное чиновничество, в течение всего времени своего царствования упорно и последовательно проводил в жизнь задуманную им реформу. Кроме своей новой столицы во всех крупнейших городах Египта, где были особенно сильны культы древних богов, – в Фивах, Мемфисе, Гелиополе и Гермонтисе – он построил храмы новому богу солнца Атону, который отныне был провозглашен единым «официальным» государственным богом. Больше того, культ Атона насаждался даже в Нубии, где еще при Аменхотепе III был основан новый город ниже третьего нильского порога, получивший название Гем-Атон. Эхнатон разрушил храм, построенный здесь его отцом в честь фиванского бога Амона, и воздвиг новый храм в честь собственного божества.

Борьба Эхнатона против Амона в лице фиванского жречества (или наоборот) вызывала вяло текущее, но стабильное, иногда и активное сопротивление со стороны той части населения страны, которая поддерживала фиванских жрецов и правителей номов [7]. В конце концов жрецы и номархи, недовольные новым курсом правительственной политики, подрывающей устои их правления, составили заговор с целью покушения на венценосного реформатора. На это указывает одно из изображений, сохранившееся на стенах гробницы начальника столичной полиции Маху. На нем можно увидеть, как Маху привозит на суд к везиру [8]и другим высшим чиновникам важных государственных преступников: одного египтянина и двух чужеземцев – организаторов заговора. Обрадованный тем, что покушение предотвращено, везир благословляет царя на долгую жизнь во здравии и благоденствии. Не без оснований гордясь собственной ролью, сыгранной им в раскрытии заговора, Маху изобразил эту сцену на стенах своей гробницы.

Какими бы благими намерениями не руководствовался Эхнатон в проводимой им деятельности, каких бы успехов не достиг – его религиозная реформа не привела к желаемому результату. Объединить население страны так и не получилось. Фараону удалось лишь на время, да и то не полностью, сломить могущество своих противников из могущественного клана жрецов прежних богов. Ставленники и, позднее, преемники Эхнатона не смогли защитить ни его, ни его реформу, ни даже себя самих.

Один из них, сын Эхнатона – Тутанхатон, ставший фараоном после смерти отца, царя-реформатора, – возможно, по молодости лет, а возможно, по слабости духа, вынужден был уступить притязаниям фиванского жречества и восстановить культ Амона на всей территории Египта. Мало того – в соответствии с этим он даже изменил, как некогда его отец, только в обратную сторону, свое имя на Тутанхамон, под которым и вошел в историю.

В гробнице юного Тутанхамона, обнаруженной в Долине царей около Фив в 1922 году, было найдено огромное количество всевозможных предметов и изображений, помогающих понять атмосферу, царившую в те незапамятные времена. В роскошном золотом гробу, который в свою очередь находился в деревянном, а тот – в каменном саркофаге, покоилась мумия молодого царя Тутанхамона. Замечательные предметы, обнаруженные в этой гробнице, почти нетронутые временем, явственно демонстрировали позицию полного подчинения фиванским жрецам, которую со временем занял фараон. Сначала царь приказал, чтобы на спинке трона его изобразили в сиянии солнечного диска – бога Атона, тем самым как бы выступая поборником Амарнской реформы. Однако позднее в своей большой надписи, обнаруженной в фиванском храме Амона, Тутанхамон выступает в качестве ревностного сторонника фиванского жречества и ликвидатора Амарнской реформы. В ярких красках описывает он те бедствия, которые претерпевал Египет при царе-еретике – его собственном отце, каковым именовали Эхнатона его враги, когда храмы были заброшены, а огромная масса жрецов осталась не у дел. Тутанхамон с гордостью повествует о том, как он восстановил изображения богов Амона и Пта и снова отстроил их храмы, при этом щедро наградив жрецов за пережитые ими лишения.

Как бы там ни было, но реформа Эхнатона с треском провалилась. Почему это произошло? Исследователи считают, что Аменхотеп IV потерпел поражение вследствие того, что при проведении своей реформы все-таки не имел достаточно мощной социальной опоры, необходимой для нанесения окончательного удара по господству жреческой аристократии. Средние слои населения, на которые опирался царь-реформатор, были еще достаточно слабы, немногочисленны и совершенно не организованы. Широкие массы народа, несмотря на красивые лозунги и призывы, все-таки сохраняли приверженность старым формам религии. Поэтому Эхнатон, несмотря на все попытки что-то изменить, был вынужден в конце концов оставить в прежнем виде и древние формы заупокойного культа, и древние представления о загробном мире, что, в принципе, никак не вязалось с его новой проповедью. С другой стороны, жреческая аристократия была невероятно сильна своими богатствами и клановой сплоченностью.