Генри Саггс - Величие Вавилона. История древней цивилизации Междуречья

Я убивал бычков для людей,

Я убивал овец каждый день,

Я давал рабочим муст, красное вино, масло и белое вино,

Так свободно, словно это была речная вода.

Они устроили пиршество, как будто это был день Акиту.

Было выдвинуто предположение, что праздник Акиту, первоначально связанный с лоном природы осенью, уходит своими корнями в практику, возникшую из заметного психологического принуждения (в сельскохозяйственном обществе) населения, отправляющегося осматривать земли в конце лета, когда более прохладный воздух приходит на смену удушающей жаре, царящей в Месопотамии с мая по сентябрь. Также он возвещает, что пора пахать и сеять.

Представляется определенным, что праздник Акиту сначала не имел ничего общего с другой центральной чертой сельскохозяйственной религии, о которой говорилось выше, а именно со Священным браком. Между тем к началу 1-го тысячелетия н. э. они объединились в один большой праздник, вращающийся вокруг царя и имеющий место весной в одиннадцать дней новогодней церемонии. Эта церемония в той форме, которую она в конце концов приняла в 1-м тысячелетии до н. э., изучалась и описывалась множеством авторов. Основной работой на эту тему остается «Вавилонский праздник Акиту» (1926). Книга написана датским ученым С. Паллисом и подлежит корректировке во многих деталях, в частности текст, на базе которого Паллис сделал вывод, что Мардук – умирающий бог, который восстанет снова, не требует такой интерпретации. Новогодний праздник, в форме, в которой он проходил в Вавилоне в 1-м тысячелетии до н. э., был следующим.

Праздник имел место в первые одиннадцать дней Нисана, месяца, куда входит день весеннего равноденствия – 20 марта. Ритуал первого дня в настоящее время неизвестен. На второй день жрец шешгаллу встает до рассвета и выполняет ритуальное омовение, выходит перед богом Мардуком и возносит ему длительную молитву, упоминая о триумфе бога над врагами и прося милости для города, людей и храма. Затем двери открываются, чтобы впустить других жрецов, несущих приношения Мардуку и его супруге. Ритуал третьего дня начинается примерно так же. Впоследствии умельцам даются материалы, которые делают двух кукол из дерева, серебра и драгоценных камней, и одевают их в красные одежды. Одна держала змею в левой руке, а правая была протянута, другая держала в правой руке скорпиона. Эти фигурки предназначались для использования на шестой день. На четвертый день шешгаллу поднимался за три часа двадцать минут до восхода солнца и после специальных молитв перед богом и богиней выходил в церковный двор, где ожидал восхода группы звезд, известных под названием Ику (Acre), священных для Вавилона. Он приветствовал их появление специальными песнопениями. Вечером четвертого дня читался весь Эпос творения, «Энума элиш» (см. главу 12). Некоторые ученые считают, что чтение поэтому сопровождалось представлением в духе средневековых мистерий.

На пятый день после обычных молитв и подношений пищи, как и прежде, выполнялась специальная церемония очищения, на которой шешгаллу, чтобы избежать случайного ритуального загрязнения, отсутствовал. Храм окропляли святой водой и святым маслом, после чего проводилась специальная магическая церемония с овцой. Животное обезглавливали, и жрец обходил храм, протирая обезглавленной кровоточащей тушей стены, предположительно чтобы собрать все зло. Жрец и меченосец, который отрубил животному голову, затем шли к реке и бросали тушу и голову животного в воду. Считалось, что сами они пребывали в состоянии ритуальной нечистоты, поэтому были вынуждены оставаться на открытом воздухе до конца новогоднего праздника.

Также в течение пятого дня сооружался специальный навес, называемый «золотое небо» в увязке с определенной часовней храма. Это велась подготовка к приходу бога Набу из Борсиппы. Богам также было предложено отбросить все зло, чтобы быть готовыми к его прибытию.

Теперь появлялся царь, которого представляли жрецы перед статуей Мардука, где оставляли его одного. К нему присоединялся шешгаллу и принимал у него атрибуты царской власти, которые складывал перед Мардуком. Царь преклонял колени перед богом и читал негативное исповедание, в котором утверждал, что не шел против бога в следующем:

Я не грешил, о владыка земель, я не был нерадивым в отношении к

богам;

Я не уничтожил Вавилон, я не уготовил ничего, чтобы разрушить его.

Я не разрушил Эсагилу [храмовый комплекс в Вавилоне], я не забывал

обрядов;

Я не ударял по щеке людей под твоей защитой;

Я не давал повода для их унижения.

Я уважал Вавилон; я не разрушал его стен.

После этого шешгаллу бил царя по лицу и тянул за уши; чем больнее было царю, тем лучше для Вавилона, потому что, если глаза царя наполнялись слезами, считалось, что Мардук доволен. И шешгаллу возвращал царю символы его власти.

Вечером перед наступлением ночи царь принимал участие в ритуале на церковном дворе. Там выкапывали траншею, и в нее помещали вязанку из сорока стеблей камыша, перевязанных пальмовой ветвью. Рядом привязывали белого быка. Затем царь в компании шешгаллу поджигал камыш и приносил в жертву быка. Они вместе пели песнопение, начинавшееся так: «Божественный бык, величественный свет, озаряющий тьму».

На шестой день главным событием было прибытие Набу, сына Мардука из соседнего города Борсиппа. Две куклы, сделанные на третий день, устанавливались таким образом, что, когда Набу приближался, они указывали на него. После его прибытия эти фигуры обезглавливались меченосцем и бросались в огонь. Значение этого ритуального акта неясно. Представляется, что фигуры символизировали злые силы или злые существа, которых победил Набу.

Ритуал остальных из одиннадцати дней новогоднего празднования в Вавилоне неизвестен, но до нас дошло так много ссылок на этот праздник в Вавилоне и в других местах, что, в общих чертах, мы знаем, что там происходило. Ясно, что присутствие царя было обязательным. В некоторых случаях, прежде всего во время правления Набонида, из-за невозможности присутствия царя праздник не проводили вообще. Во-вторых, мы знаем, что в оставшиеся дни, очевидно, имело место шествие в дом Акиту, Священный брак, определение судьбы на год, представление мифов.

Из раскопок в Вавилоне кое-что известно о процессии в дом Акиту. Немецкие археологи (великолепная и в высшей степени преданная делу команда) обнаружили остатки Священного пути, использовавшегося для этой церемонии. Вымощенный камнями путь пролегал через великолепные ворота, названные воротами Иштар (см. фото 9) вдоль стен из глазурованного кирпича с рельефными изображениями быков и драконов. Сам царь «брал руку» Мардука, чтобы вывести его из святилища, и божественную статую доставляли вдоль упомянутого выше пути в дом Акиту. При необходимости его помещали на церемониальную баржу. Сохранились гимны и другие тексты, касающиеся божественного путешествия в дом Акиту. Все действия были исполнены зловещего смысла. Что случалось, когда бог входил в дом Акиту, неизвестно. Можно предположить, что имела место ритуальная битва между Мардуком и первобытными чудовищами, которых он уже однажды победил, как и рассказано в Эпосе творения.