Джон Феннел - Кризис средневековой Руси 1200-1304

Необычайно жестокие междоусобные столкновения, разразившиеся на Руси в 80—90-х годах XIII века и в первые несколько лет XIV века, на первый взгляд, происходили по причине соперничества различных князей и княжеских группировок. Это выглядело, как огромная семейная ссора из-за власти и земель без малейших признаков стремления к общему благу. Но причиной особой жестокости этой борьбы была в значительной мере политика татар, и ход событий на Руси прямо зависел от колебаний маятника власти в кипчакских степях.

Междоусобная война началась не сразу после смерти Василия. В течение почти пяти лет князья не воевали друг с другом, ни одна летопись даже не упоминает о начавшемся соперничестве за великокняжеский престол между старшими сыновьями Александра Невского Дмитрием и Андреем Оба уже достигли возраста, позволявшего править великим княжеством: Дмитрию было не меньше 27 лет, а Андрею, вероятно, уже исполнилось 22 года [173] Мальгин, с. 296,— единственное «свидетельство» о дате его рождения. . Похоже на то, что Дмитрий взял дело в свои руки и как старший претендент на престол просто объявил себя великим князем. Во всяком случае, он не ездил в Золотую орду за ярлыком, и нет никаких свидетельств в пользу того, что послы хана «посадили его на престол», как это обычно делалось. Большинство остальных князей были вызваны в Сарай в 1277 году, но не для того, чтобы получить подтверждение в качестве правителей своих вотчин [174] Ник сообщает, что они отправились в Орду «кождо (с заботой) о своих княжениах» (ПСРЛ, т. 10, с. 154), но это, вероятно, более позднее добавление к исходному описанию из Т. , а для того, чтобы получить указание принять участие в кавказском походе под началом Менгу-Тимура [175] В феврале 1273 г. они взяли «славный град Ясьскыи (осетинский) Дедяков (Орджоникидзе)» — См.: Vernadsky. The Mongols and Russia, p. 173 (ТЛ c. 334). . Андрей был в числе этих князей — вот объяснение, почему право Дмитрия на великокняжеский престол не оспаривалось в первые два или три года его правления. Это было на руку Дмитрию, поскольку в то время он был большей частью сильно занят в Новгороде. К. 1281 году Дмитрий наилучшим для себя образом уладил все дела на западе и вернулся в Суздальскую землю. Тогда-то и разразилась буря

В 1281 году Андрей Александрович отправился в Орду. Цель его путешествия заключалась, возможно, в том, чтобы выразить свое почтение новому хану Туда-Менгу, но не только в этом — он также попросил ярлык на великое княжение. Туда-Менгу отнесся к нему благосклонно и послал Андрея обратно на Русь с татарским войском. К Андрею присоединилось несколько князей — Троицкая летопись упоминает Федора Ростиславича Ярославского, Михайла Ивановича Стародубского и Константина Борисовича Ростовского. Соединенные силы начали разорять и грабить Русскую землю. Районы Мурома, Переславля, Владимира, Юрьева Польского и Суздаля пострадали первыми. Затем войско двинулось на север, к району Ростова, а на западе дошло до Твери и Торжка, опустошив эти земли. Троицкий летописец, оставивший самое подробное описание этой, как он выражается, «первой рати Андрея» и сильно настроенный против Андрея, дает себе полную волю и нагнетает атмосферу ужаса, мучений и гибели, обрушивая поток довольно стертых клише: мужчин, женщин и детей убивают или угоняют в неволю; монахинь и попадей насилуют; города, деревни, монастыри и церкви разоряют; иконы, книги, драгоценные камни и церковные чаши (потиры) разграбляют; «и бяше велик страх и трепет на христианском роде» [176] ТЛ, с. 338–339. Автор описания в /// явно благоволит к Андрею и просто сообщает, что «Андреи… вздыну рать татарскую, и взяша Переяславль на щит» (НПЛ, с. 324) В описании, содержащемся в HIV и С/, приводятся имена двух татарских военачальников «Ковкадыи и Алчедаи» (ПСРЛ, т. 4, с. 244; т. 5, с 199) . Конечно, эти картины всеобщей погибели и разрушения, обычно повторяющиеся на страницах ранних летописей, нельзя воспринимать буквально. Тем не менее яркость и живость, присущие описаниям этих эпизодов, по силе не уступают рассказам о нашествии Батыя 1237–1240 годов. «Первая рать Андрея» была, вне сомнения, одним из крупнейших татарских набегов в XIII столетии.

Дмитрий не мог оказать Андрею действенного сопротивления. Каким-то образом ему удалось бежать из Переславля. Понимая, что Новгород вряд ли предложит ему убежище, он укрылся в крепости, построенной им в предыдущем году в Копорье, расположенной к северо-западу от Новгорода. Но и там он не мог чувствовать себя в безопасности. Новгородцы ясно дали понять, что от них он помощи не дождется, однако позволили ему бежать из страны. 1 января 1282 года Дмитрий уехал «через море», очевидно, в Швецию, последовав тридцатилетней давности примеру своего дяди Андрея. Даже его зять, великий Довмонт Псковский, не мог спасти его, хотя Довмонту и удалось перевезти многие из богатств Дмитрия из Копорья на Ладогу, которую Довмонт захватил в тот день, когда уехал Дмитрий [177] Путаный рассказ о деятельности Довмонта содержится в НПЛ (с. 324), HIV и CI (ПСРЛ, т. 4, с. 244; т. 5, с. 200). Ник придает чуть больше смысла всему этому эпизоду (ПСРЛ, т. 10, с. 159–160). . В феврале 1282 года новгородцы окончательно определились в своих симпатиях. Они сравняли крепость Дмитрия с землей, выбив оттуда тех его последователей, которые еще там оставались, и послали во Владимир за новым великим князем. Андрей времени не терял; он отпустил татарское войско обратно в Орду, приехал прямо в Новгород и был торжественно возведен на престол [178] ТЛ, с. 338–339; НПЛ, с 324; ПСРЛ, т. 10, с 159–160. . Его положение, однако, никак нельзя было назвать устойчивым.

Татарский поход 1281 года вряд ли мог внушить населению Суздальской земли любовь к Андрею. Как и следовало ожидать, Дмитрий скоро вернулся, вне всякого сомнения, вместе со шведскими подкреплениями [179] См.; Татищев, т. 5, с. 57. в свою бывшую столицу Переславль, которую по прибытии своем заново отстроил и укрепил. Беженцы текли в Переславль рекой, что очень тревожило Андрея, который оставил Новгород и вернулся во Владимир, поскольку, как объясняет Троицкая летопись, «бояше бо ся брата своего князя Дмитрия, бе бо в то время в Переславли» [180] ПСРЛ, т. 25, с. 154. . Андрей никак не мог, учитывая скудные местные военные силы, противостоять угрозе Дмитрия, первой целью которого было вернуть контроль над Торжком, а затем отвоевать Новгород. Новгородский посадник Семен Михайлович, сопровождавший Андрея во Владимир, был послан в Торжок с указаниями не признавать и не пускать людей Дмитрия или поставленных им правителей Сам Андрей уехал в свою вотчину Городец на Волге и оттуда снова отправился в Сарай.

Второе путешествие Андрея к Туда-Менгу было столь же успешным, сколь и первое. Чтобы добавить весомости своей просьбе, Андрей пожаловался на то, что его старший брат якобы пренебрежительно относится к хану и не только не собирается подчиняться татарам, но также — тут Андрей и не мог придумать преступления страшнее — не хочет платить дань [181] ПСРЛ, т. 10, с. 160. . Его доводы возымели немедленное действие. Туда-Менгу дал ему другое войско, и с ним Андрей стал опустошать те же русские районы, что и прежде. Снова маятник успеха качнулся обратно к Андрею. Дмитрий понимал, что при всей прочности его положения в Переславле он не сможет выстоять против своего брата, татарского войска, новгородцев и большинства русских князей. И действительно, в начале 1282 года объединенное войско, состоявшее из новгородских, тверских и московских дружин, выступило против Дмитрия и уже было собиралось штурмовать Переславль, но после пяти дней переговоров, пока два войска стояли напротив друг друга под Дмитровом, отказалось от этого [182] НПЛ, с. 325 (под 1283 годом); ПСРЛ, т 25, с. 154, т. 10, с. 160 (оба под 1282 годом). . Дмитрий же, воспользовавшись расколом среди татар, стал искать поддержки у Ногая