Джон Феннел - Кризис средневековой Руси 1200-1304

Поворотной точкой в отношениях Дмитрия с Новгородом стал 1280 год, когда между великим князем и городом вспыхнула ссора. В источниках ничего не сообщается о причинах, а только лишь о последствиях. Попытка архиепископа утихомирить Дмитрия успеха не имела, и зимой 1280/81 года он вторгся в Новгородскую землю с суздальским войском. И опять, как это часто бывало, когда русские противостояли русским, из этого вторжения ничего не вышло. Так или иначе, был заключен мир. Но нападение не прошло бесследно. Новгородцы больше не приглашали Дмитрия в князья, более того, они отказали ему в убежище во время первого татарского похода Андрея, сравняли с землей его крепость в Копорье, призвали в князья его брата в 1282 году. Новгородцы приняли Дмитрия на княжение только тогда, когда сила обстоятельств и крайняя степень военного давления вынудили их это сделать в 1283–1284 годах. Второй период правления Дмитрия (1284–1294) прошел большей частью при полном молчании осторожного новгородского летописца, который почти не упоминает о деятельности князя, — трудно даже сказать, находился ли он в основном в Новгороде в это время или же его заменял там его наместник. Правда, Дмитрию удалось заставить новгородцев пойти вместе с его войском походом на Тверь в 1287 году, но, с другой стороны, в городе произошли три сильнейших восстания (1287, 1290, 1291 годов), что указывает на жестокую борьбу между боярскими группировками, поддерживавшими Дмитрия и противостоявшими ему [223] Там же, с. 326, 327.

Последнее правление Андрея в качестве новгородского князя (1294–1304), напротив, было почти столь же тихим и спокойным, как и первое (1281–1284). Был, правда, договор между Новгородом и Тверью (заключенный между 1295 и 1298 годами), в котором «Андрей или татары» были названы возможными врагами Твери, и был также один случай, когда во время отсутствия Андрея новгородцы прогнали его наместников и призвали на короткий срок Даниила Московского [224] См.: Кучкин. Роль Москвы, с. 60–62. . Но все обошлось, и Новгороду никогда не пришлось защищать Тверь от Андрея. При Андрее не было тех неистовых восстаний, что омрачили последний срок княжения Дмитрия, не было договоров, накладывавших дополнительные ограничения на княжескую власть. И со стороны великого князя не исходило никаких угроз применить насилие. Вместо этого Андрей исполнял свои обязанности по обороне новгородских рубежей, помогая новгородцам в их периодических столкновениях со шведами и датчанами [225] НПЛ, с. 91, 328, 330, 331. . Возможно, новгородцы старались держаться поскромнее с Андреем, памятуя о его умении призывать татарские войска для ведения своих войн. Во всяком случае, они тихо перетерпели своего последнего в XIII веке князя, может быть даже с толикой почтения. По крайней мере местный летописец не проявлял того неприятия по отношению к Андрею, какое было направлено на его брата.

Вполне дружественные, как мы видим, отношения Новгорода с Андреем не были шагом назад в медленном, но неуклонном движении города к независимости. Начиная с 1294 года вводился новый порядок выборов посадника До этого времени не был определен срок пребывания посадника в должности' он мог занимать ее всю жизнь, пока его физически не устраняли или, как это часто бывало, до тех пор, пока князь не требовал его смещения. Теперь посадники избирались ежегодно из числа учрежденного совета господ, члены которого пожизненно представляли каждый из пяти концов (административных районов) Новгорода. Сам факт, что такой совет был создан и что ни один боярин не занимал должность посадника столь долго, сколь долго он желал или был в состоянии ее занимать, уже означал, что боярская община в городе стала более сплоченной и более управляемой и что теперь существовал орган, способный к более согласованным, чем прежде, действиям против какого-нибудь беспокойного князя. И все же настоящая солидарность бояр была делом будущего, поскольку пока что не было системы регулярной смены посадников. Эта должность не переходила ежегодно от одного конца к другому, а оставалась в руках тех претендентов, которые были достаточно могущественны, хитры или богаты, чтобы повлиять на выборщиков. И действительно, в период с 1294 по 1304 год посадниками большей частью были поочередно сменявшие друг друга братья Семен и Андрей Климовичи [226] См.: Янин. Новгородские посадники, с. 165 и далее. . Новгород еще не стал республикой, но находился на пути к ней.

Что исчезло к концу столетия? Прежде всего безнадежно устаревшая к тому времени система передачи правления по старейшинству, которая в течение двух с половиной веков подтачивала единство Руси. Принцип горизонтального наследования — брат наследует от своего брата главный престол страны либо рода, затем сыновья старшего брата, за которыми следуют сыновья второго по старшинству брата, и т. д. — надежно гарантировал только беспомощное правление и политическую разъединенность. И все-таки большинство потомков Ярослава Владимировича, прозванного Мудрым, по-видимому, так или иначе признали и приняли этот принцип, а многие из них даже пытались придерживаться его, иногда с недоверием и часто модифицируя его '. Во второй половине XI века круг оставшихся в живых Рюриковичей из киевской конфедерации фактически сократился до трех старших сыновей Ярослава, и кому-то могло показаться идеальной формой правления, когда в Киеве, великом княжестве, правил триумвират, состоявший из потомков «мудрого» правителя, столпов родовой преданности, — страной правил не один человек, а целый род. Но казавшаяся жизнеспособной Ярославу (если это он ее устанавливал), а потом его сыновьям, система эта была обречена. По прошествии двадцати лет триумвират был истерзан внутренними стычками. И хотя система горизонтального наследования рассматривалась как основной принцип наследования, и большую часть этого периода она соблюдалась при передаче престола в Киеве и отдельных вотчинах (и даже в младших ветвях отдельных княжеских родов), тем не менее она не могла не давать время от времени сбоев. Чем больше разрастался род, тем менее возможным становилось следовать таким сложным правилам. Но кто из князей, от Изяслава до Андрея, за два с половиной столетия существования этого принципа пытался изменить его или отменить вовсе? Пожалуй, никто. Ни Владимир Мономах, ни Всеволод III, ни Ярослав Всеволодович, если назвать только трех из самых реалистично мысливших и практичных правителей, казалось, не предпринимали никаких шагов, за исключением ограничения права наследования престола их детьми и внуками, резко сокращая тем самым число претендентов. Но этот же горизонтальный порядок соблюдался внутри их родов. Дело выглядит так, как будто они не могли освободиться от него.