Александр Тюрин - Война и мир Ивана Грозного

Татаро-монгольское иго было неблагодетельным для Руси, и тут я, в духе Лао-Цзы, добавлю, что именно поэтому оно стало благодетельным.

Чем сильнее были княжеские усобицы, чем чаще набеги, тем больше русское простонародье желало объединения страны и появления единой и мощной верховной власти.

В рамках концепции вызова-ответа (challenge-response), предложенной А. Тойнби, внешнее давление создаст новый тип русского государства. Однако от Руси Лесной вечным атавизмом для России осталось включение в международное разделение труда на чужих условиях, относительная изоляция от мировой торговли, пребывание национального ядра в зоне малопродуктивного сельского хозяйства, дорогое строительство, а также производство и транспорт, сильно зависящие от сезонных колебаний.

Подкреплю свое скромное мнение поэтическим взглядом Пушкина из письма Чаадаеву: «… у нас было свое особое предназначение. Это Россия, это ее необъятные пространства поглотили монгольское нашествие. Татары не посмели перейти наши западные границы и оставить нас в тылу. Они отошли к своим пустыням, и христианская цивилизация была спасена. Для достижения этой цели мы должны были вести совершенно особое существование, которое, оставив нас христианами, сделало нас, однако, совершенно чуждыми христианскому миру, так что нашим мученичеством энергичное развитие католической Европы было избавлено от всяких помех».

В результате кипчакской экспансии и монгольских завоеваний русское государственность и основная масса русского народа была перемещена на север и северо-восток.

Прежде чем рассматривать дальнейшее становление форм русской государственности, следует обратить пристальное внимание на базис, на природно-климатические условия хозяйствования.

Как четко и лаконично выразился академик Л. В. Милов: «Земледелие в пределах исторического ядра Российского государства имело жестко ограниченные мачехой-природой рамки». В начале XVI века имперский посол Герберштейн писал: «Область московская… неплодородная».

Климат определил самую важную постоянную особенность исторической России – это короткий сельскохозяйственный период. Речь идет о безморозном периоде с суммой температур, достаточной для роста и вызревания сельскохозяйственных культур.

Для допромышленной страны, слабо включенной в мировой рынок, это означало, что не успел «хозяйствующий субъект» провести весь цикл сельскохозяйственных работ в указанный период, или помешали ему в этом погодные аномалии или вражеские набеги, то он, с большой вероятностью, становится трупом.

«Главной особенностью территории исторического ядра Российского государства с точки зрения аграрного развития является крайне ограниченный срок для полевых работ. Так называемый „беспашенный период“ составляет около семи месяцев. На протяжении многих веков русский крестьянин имел для земледельческих работ (с учетом запрета работ по воскресным дням) примерно 130 дней. Из них же на сенокос уходило около 30 дней», – пишет академик Милов.

Рабочий сезон для русского земледелия обычно длился с половины апреля до половины сентября (по новому стилю с начала мая до начала октября), около пяти месяцев, в северных районах и того меньше.

В Западной Европе из рабочего сезона выпадали лишь декабрь и январь. Даже в северной Германии, Англии, Нидерландах сельскохозяйственный период составлял 9-10 месяцев, благодаря Гольфстриму и атлантическим циклонам. На возделывание земледельческих культур, на заготовку сена, европейский крестьянин будет иметь примерно в два раза больше времени, чем русский крестьянин.

В западной Европе большая длительность сельскохозяйственного периода создавала возможности для равномерной постоянной работы, то есть, для лучшей обработки почвы. Как писал ученый-аграрий И. Комов, «…в Англии под ярь и зимою пахать могут».

Короткий вегетационный период усугублялся низкой суммой полученных температур. В середине XVI века лето в Московском регионе начиналось в середине июня, а в конце сентября уже приходили первые морозы. Всего безморозных дней в Московском регионе было около 110, температуры выше 15 градусов длились 59–67 дней. В Вологде по-настоящему теплых дней было 60, в Великом Устюге – только 48.

Русский крестьянин, кормящий семью из четырех человек, должен был обработать пашенный надел примерно в 4,5 десятины (около 5 гектар) посева. Таким образом, у него было 22–23 рабочих дня на десятину (1,1 га).

Нормальная обработка русского нечерноземного поля означало до четырех раз пройтись сохой перед посевом, до 6–7 раз отборонить после вспашки.

Но вот незадача – времени, отведенного русским климатом, для нормальной обработки указанного надела не хватало, поэтому крестьянин должен был или уменьшать площадь посевов, примерно до 2,5 десятин, или снижать качество обработки почвы, попросту говоря, халтурить.

В таком случае крестьянин прибегал к поверхностной «скородьбе» земли, или даже к разбросу семян по непаханному полю, и заскореживанию семян. Навоз при этом запахивали кое-как. Это вело к низкой и очень низкой урожайности. Пашня, в итоге, становилась неплодной и ее забрасывали на много лет.

Разница в интенсивности обработки почвы между востоком и западом Европы приводила к тому, что в XVI веке урожай ржи составляла в России сам-3 или сам-2, а в Англии – сам-7.

Крестьянин мог увеличить трудозатраты лишь за счет привлечения труда детей, стариков и недавно родивших женщин.

Это было причиной крайне высокой младенческой смертности в нечерноземной России. Пик рождений приходился на относительно сытые летние месяцы, но именно в это время мать не имела возможности находится с новорожденным ребенком, ее ждали неотложные полевые работы. Высокая младенческая смертность будет черной отметиной русской деревни на протяжении веков, что отличало ее в худшую сторону не только от Западной Европы, но и от русских городов, и даже от российских этносов, живущих кочевым скотоводством и лесными промыслами (татар, коми и т. д).

Короткий вегетационный период определял уязвимость посевов к характерным метеорологическим экстремумам на русской равнине. Это и нашествие арктического воздуха посреди лета, в конце весны или начале осени, и дождливая затяжная непогода, и засуха.

Кратковременность цикла земледельческих работ усугублялась преобладанием малоплодородных почв. Для территории, которую принял при воцарении Иван IV, характерны почвообразующие породы – покровные суглинки, и подзолистые почвы с низким содержанием гумуса.

Более плодородные почвы начинаются южнее линии Киев-Калуга-Нижний Новгород, за которые будет идти долгая вооруженная борьба с татарскими ханствами и Литвой.