Мария Згурская - 50 знаменитых загадок Средневековья

Об этом же писал академик Д. С. Лихачев, указывая, что в древнерусской литературе «создание новых произведений на новые сюжеты на основе предшествующих было постоянным делом», а «в ряде жанров… заимствование из произведений предшественников являлось даже системой работы». Другими словами, все эти исследователи так или иначе утверждали, что в средневековом произведении, кроме авторского текста, находится текст его предшественников, инкорпорированный автором в состав «своего» произведения.

В «Слове о полку Игореве» видны заимствования из поэм Бояна — прямые цитаты, отмеченные именем певца XI века.

Следы этих заимствований прослеживаются и позднее, поскольку авторы «Задонщины» и «Сказания о Мамаевом побоище» так же использовали в своем творчестве текст поэта XII века, как он сам — текст своего предшественника. Так выстраивается цепочка передачи текста XI века через анонимного автора «Слова» к столь же анонимному автору «Задонщины», жившему в XV веке, а затем и к автору «Сказания о Мамаевом побоище».

Итак, исследователи убедительно доказали, что текст «Слова о полку Игореве» дошел до нас в списке второй половины XV века, испытав за предшествующие три столетия несколько переработок, во время которых менялись не только лексика и орфография, но и смысл произведения. В результате слово «о войне и мире» превратилось исключительно в слово «о войне».

Однако в любом случае шла речь о нападении на половецкие стойбища или о женитьбе Владимира Игоревича. Появление же завоевания Дона или Тмутаракани в «Слове» может быть объяснено только тем, что неизвестный автор заимствовал это из «ранних источников», например, из поэм Бояна, вместе с «красным Романом Святославичем», который, как известно, был тмутараканским князем, и Олегом Гориславичем, который морем бежал из Византии на Русь.

А постоянные упоминания в «Слове…» «Дона Великого», который «зовет князи на победу», — уже попали в позднюю копию, список XV, а не XII века, который, собственно, и дошел до нас.

Эти упоминания могли попасть в «Слово» только после Куликовской битвы, то есть в самом конце XIV или в первой четверти XV века, когда была одержана блестящая победа над ордынскими войсками, состоявшими, стоит заметить, из половцев. К этому времени половцы не только в массе своей стали мусульманами, «погаными» для православных, но превратились в постоянных врагов из союзников и родственников русских князей, против которых следовало крепить союз враждовавших между собой князей, «закрывая Полю ворота».

Меняющаяся историческая обстановка и новые запросы общества русского Средневековья вынуждали авторов перерабатывать одни и те же тексты, коренным образом меняя аранжировку сюжета. И все это — используя одни и те же изобразительные средства и даже одних и тех же героев. Вот почему, рассматривая «Слово» в качестве исторического источника, следует помнить, что мы имеем дело с текстом не XII, а уже XV века, в котором только отчасти сохранились фрагменты произведений поэтов XI и XII веков. И это не так грустно, как может показаться на первый взгляд, если рассматривать ситуацию с точки зрения не потерь, а находок. В самом деле, если учесть, что для нас безвозвратно погибли не только тексты, но даже возможность представить многообразие литературных явлений Древней Руси, то в тексте «Слова» до нас дошли пласты творчества древних поэтов, оказавших огромное влияние на развитие последующей русской литературы вплоть до наших дней.

Загадки и противоречия «Слова» являются во многом следствиями основных заимствований. Переходя с одного хронологического уровня на другой, оказываясь в новом окружении, одно и то же слово могло терять свой изначальный вид и смысл, приобретая смысл новый. Одним из ярких примеров такой метаморфозы является известный «тмутараканский бълванъ», служащий предметом вот уже двухвековых споров. В ситуации 1185 года это словосочетание не имеет и не может иметь смысла, даже будучи поставлено в один ряд с такими топонимами, как Волга, Поморье, Посулье, Сурож и прочие, поэтому единственным объяснением его появления должна была стать замена очередным переписчиком непонятного им слова «бълъбанъ», то есть «сокол», более понятным «бълванъ». Между тем в поэме Бояна эпитет «тмутараканский сокол» был применен автором к Роману Святославичу. И в системе «соколиных эпитетов», перешедших в «Слово» из поэмы Бояна, такое определение оказывалось вполне к месту. Такое объяснение вполне отвечает содержанию фразы, одновременно раскрывая механизм замены, когда эрудированный редактор решил поправить, как ему показалось, «описку» своего предшественника и тем самым заставил теряться в догадках последующих читателей…

…«А кто же все-таки автор?» — спросит нетерпеливый читатель, любитель четких ответов. На этот счет существует несколько предположений. Например, такое: Игорь Святославич князь новгород-северский — автор «Слова о полку Игореве». В принципе, это предположение ничем не хуже, но и не лучше множества ему подобных: филологами были сделаны довольно убедительные попытки его доказать, а степень убедительности этого остается на усмотрение каждого. Гипотеза не теорема, однозначного доказательства, как, впрочем, и опровержения, здесь нет.

По одной из версий, основанной на подробном описании битвы, неизвестный автор «Слова» сам был участником похода. Возможно, и не самим князем Игорем, а кем-то из его ближайшего окружения, однозначно человеком грамотным, причем, как бы мы сказали сейчас, «профессионально» грамотным. Поэтому, возможно, «Слово» было написано монахом, которые, как известно, в то время были основными носителями учености. Скорее всего, они, эти возможные авторы, так навсегда и останутся для нас безымянными, если только не будет обнаружен список, в котором сохранились их имена.

Вот уже 85 лет лучшие криптологи мира бьются над загадкой «манускрипта Войнича» — загадочной средневековой рукописи, которая написана на неизвестном языке и, возможно, содержит неизвестные науке факты. Удивительно, что об этом таинственном артефакте еще не снято какого-нибудь «Кода Войнича». А ведь сюжет более чем привлекателен: средневековая рукопись, всплывшая из небытия в начале прошлого века, при взгляде на которую лучшие шифровальщики мира теряли головы…

Таинственный манускрипт представляет собой книгу форматом 24,5x17 см и примерно 3 см в толщину. В книге 246 страниц из пергамента (предположительно, не хватает 28 страниц). На самой обложке нет никаких надписей или рисунков. Текст написан на неизвестном языке, и не только он является загадкой, но и цветные иллюстрации — рисунки неизвестных растений, созвездий, механизмов только добавляют странностей. Самое примечательное, что рисунки с подобными растениями или созвездиями больше не встречаются ни в одной другой книге мира.