Мамед Ордубади - Тавриз туманный

"Если мои знакомые начальник почтово-телеграфной конторы Маранда Мугимуддовле, начальник джульфинской почты и телеграфа Шюкрулла-хан, Мирза Гусейн (Дахил), Мирза Махмуд-хан (Кара) и другие увидят меня теперь в обществе третьей по счету женщины, то несомненно решат, что я человек слабый до женского пола", - подумал я.

Наконец, девушка появилась. Ее чемодан нес русский солдат. Недовольные ранее пассажиры теперь торопились усадить ее рядом с собою. Девушка была молода и к тому же на редкость красива.

Шофер не хотел, чтобы девушка сидела рядом с купцами, и, указав ей на переднее сиденье, обратился ко мне:

- Думаю, вам здесь будет удобнее, садитесь рядом с барышней.

Я принял любезное предложение и сел. Я был одет не по-ирански, и потому, решив, что я не азербайджанец, купцы отпускали непристойные шутки по нашему адресу.

Машина тронулась. Не успели мы отъехать, как солдаты, расквартированные напротив караван-сарая, стали проверять наши пропуска. Пока мы проехали Аджи-керпи и поравнялись с управлением шоссейных дорог, два раза у нас проверяли документы. При второй проверке мне удалось заглянуть через плечо девушки. Пропуск был выдан ей царским консульством в Тавризе. Звали ее Ксенией Павловной Березовской.

Мы сидели рядом, но хранили молчание. Лишь трое купцов не унимались, без конца говорили непристойности. Принимая и меня за русского, они совершенно не стеснялись и перемывали девушке косточки, сопровождая свои слова циничным смехом.

Очевидно, желая завоевать наше расположение, купцы упоминали имя Николая II, расхваливали его, называя его справедливым царем, отцом верноподданных. Пассажиры этой машины, как, впрочем, и вообще все в Тавризе, соблюдали осторожность: каждый подозревал в другом агента царской разведки. Особенно взвешивались слова, если заходил разговор на политические и экономические темы.

Перед управлением шоссейных дорог снова проверили наши документы. Положив пропуск в сумочку, девушка усмехнулась:

- Так часто требуют предъявить пропуск, что впору повесить его на грудь: читайте, мол, и не надоедайте.

- Так полагается, - ответил я. - Коль скоро мы находимся неподалеку от вражеской территории, наши военные учреждения должны быть особенно бдительными и осторожными. Это непреложный закон военного времени.

До селения Сафьян мы не обмолвились больше ни единым словом. Я незаметно наблюдал за девушкой. Ей было скучно и, видно, она была бы не прочь побеседовать. Дорога предстояла далекая, а время нечем было заполнить. Для разговора же следовало подобрать тему безобидную, не опасную ни для себя, ни для собеседника. Девушка беспокойно задвигалась на месте. Очевидно, ей хотелось узнать, кто я такой. Простое дорожное любопытство, столь естественное при длительных и нудных путешествиях, - не больше.

- Сколько на ваших часах? - спросила она как бы невзначай.

- Без пяти восемь, - ответил я, и на этом наш разговор оборвался.

Молчание продолжалось еще с час. Наконец, девушка нашла тему.

- Вы навсегда покинули Тавриз? - спросила она.

- Нет. Если я сумею закончить свои дела быстро, то вернусь через три дня. Сейчас трудно сказать что-либо определенное.

- Вы купец?

- Купец не купец, а торговыми делами занимаюсь, чтобы можно было жить, не нуждаясь в чужой помощи.

- Позвольте спросить, чем вы торгуете?

- Драгоценными камнями. Но теперь это невозможно, так как нет связи с Европой. Хорошие камни мы покупаем во Франции, Италии и Голландии. Война мешает поддерживать торговлю с этими странами. Теперь вот я еду в Джульфу. Там мне должны небольшую сумму. Переводы делать нельзя, самому приходится ездить.

Подумав немного, девушка сказала:

- Неплохо быть продавцом драгоценных камней. Различая камни, можно научиться отличать и людей. Это тоже искусство. Им владеет не всякий, особенно молодые...

Мне показалось, что у этой девушки есть какая-то-тайна, и я решил продолжить разговор о драгоценных камнях.

- Эх, барышня! - грустно сказал я. - Крохотный бриллиант легко можно увидеть под микроскопом, вряд ли наука может помочь постигнуть, что таится в душе человека. Да и неправильно сравнивать человека с камнем. Мы, люди, изучая друг друга, стареем. Не только мы, простые смертные, но и философы бессильны, как дети, в изучении такого сложного создания природы, как человек.

Лично я, например, прежде чем приняться за изучение других, изучаю самого себя. И мне кажется, что я такой же, как и другие, только с маленькими отклонениями в ту или иную сторону. Люди, по моему мнению, отличаются друг от друга характерами, хотя и в характерах их много общего, как и в природе. Наше сознание, наше воображение не в состоянии охватить все многообразие видов, существующих в мире. На первый взгляд, кажется, что все созданное природой не имеет гармонии, находится в хаотическом состоянии, но наука доказала, что во всех явлениях природы имеется что-то общее, что они находятся в каком-то соотношении.

Так и люди, милая девочка. Между людьми тоже существует взаимосвязь. Вот по этой-то причине я и решил раньше всего познать самого себя. Меня интересуют взаимоотношения людей. Я хочу определить свое мировоззрение, хочу понять, на что я способен, к чему у мен" призвание.

Девушка внимательно слушала меня. Казалось, она была довольна беседой со мной. Время от времени она даже дотрагивалась до моей руки и восклицала:

- Прошу вас, продолжайте. Мне приятно вас слушать.

А я был доволен тем, что мне удалось заинтересовать девушку отвлеченным философствованием о природе и что можно не затрагивать нежелательной для меня темы - политических проблем, событий последнего времени. Так мы болтали на всем протяжении дороги от Сафьяна до Маранда.

Наша машина не остановилась в Маранде, и мне поэтому не удалось повидаться с моим старым другом - начальником почтово-телеграфной конторы Ахмед-ханом Мугимуддовле. Но с другой стороны, я был рад, что нам не пришлось задерживаться в городе, и мы могли ехать без остановки прямо в Джульфу. Маранд наводнили добровольцы Андроника-паши. Обстановка в городе свидетельствовала о том, что фронт близок. Добровольческая армия концентрировалась тут, а затем направилась в город Хой.

Когда Маранд остался позади, русская девушка сказала:

- А знаете, мне теперь что-то не хочется, чтоб наше путешествие кончилось. Хочется ехать и ехать...

- Почему? - спросил я. - Разве вам нравится поездка?

- Я бы не сказала, что дорога интересна. Трясет, пыль, да и местность между Тавризом и Джульфой неживописная, не на чем глазу отдохнуть. Но, несмотря на это, я довольна поездкой, потому что мне интересно слушать вас. Мне кажется, я не устала бы с вами беседовать, какая бы дальняя дорога нам ни предстояла.