Мария Згурская - Дворцовые перевороты

Усиление влияния министра-монаха сопровождалось ослаблением соперников Докё: представители рода Фудзивара изгонялись с занимаемых ими должностей, куда назначались сторонники Докё. К концу 60-х годов VIII века десять членов рода Югэ имели 5-й ранг или выше, в то время как до «эры Докё» ни один из них не принадлежал к придворной знати.

В 765 году Докё занимает высший правительственный пост великого министра, или канцлера, оставаясь монахом – дайдзё-дайдзин-дзэндзи («великий министр в монашестве»), при этом он продолжал исполнять роль некоронованного принца-консорта, перебравшись в покои императорского дворца. Докё занимает самую высокую должность у трона.

Запись «Сёку нихонги» за 766 год сообщает о новоявленном чуде: в храме Сумидэра были обнаружены мощи Будды. Кокэн признала чудо как знак одобрения деятельности Докё: «Знамение сие, дивное и чудесное, явлено нам благодаря тому, что дайдзё-дайдзин-дзэндзи [Докё] возглавляет монахов всех и указует нам путь… Люди все да услышат слово мое: учителю нашему и министру главному даруется титул императора Закона (хо-о). И еще провозглашаю, что никогда не искал он мирских почестей, но устремлялся сердцем всем к деяниям бодхисаттвы, людей всех спасающего».

У Докё вообще всегда получалось использовать представления о счастливых предзнаменованиях, которые были популярны тогда в придворных кругах. В 767 году над провинциями Микава и Исэ были замечены пятицветные облака, что сочли за благоприятный для Докё знак. Название девиза правления изменили с Тэмпё дзинго (небо – покой – божество – защита) на Дзинго кэйун (божество – защита – благоприятный – облако). Пользуясь случаем, Докё решил себя обезопасить от неблагоприятных знаков (небеса – вещь коварная, синоптики подтвердят) и назначил своего очередного родственника на «теплое местечко» – ведомство, занимавшееся толкованием знамений.

Так Докё наконец в 766 году становится хо-о — «императором Закона», или «императором учения Будды», и его материальное обеспечение приравнивается к императорскому. До Докё титул хо-о имел при жизни только принц Сётоку-тайси. Сегодня японцы так называют папу римского, а тогда называли отрекшихся императоров при вступлении в монашество. Как отмечает современный японский историк Ёкота Кэнъити [18], в истории Японии, кроме Докё, не было «профессионального» буддийского монаха, сосредоточившего в своих руках такую огромную государственную власть. Проводя политику всемерного поощрения буддизма, Докё пытался сосредоточить контроль над церковью в своих руках. И если раньше на документы, удостоверяющие факт прохождения послушником монашеского посвящения, ставилась печать Приказа управления, то теперь это стало прерогативой самого Докё. Докё способствовал не просто возможно более широкому распространению буддийского вероучения – он стремился к укреплению централизованной церкви и запрещал отшельникам и бродячим монахам обращаться к верующим с проповедями. Он, наверное, мог бы сказать (во всяком случае, очень хотел), перефразируя другого государственного деятеля более поздней эпохи и другой страны, «буддизм – это я!»

Во время совместного правления Сётоку – Докё было проведено множество мероприятий, направленных на дальнейшее триумфальное распространение буддизма в стране. Однако государственные дела стремительно приходили в расстройство. Народ голодал, участились неурожаи, государственные зернохранилища, предназначенные для помощи пострадавшим от непогоды и стихийных бедствий, опустели. Страну накрыла волна эпидемий, локальных гражданских конфликтов и прочих несчастий.

А тем временем амбиции Докё росли день ото дня: несмотря на все свои титулы, он считал, что должен стать императором не только религиозным, но и настоящим. Честолюбивый монах не удовлетворился тем, что мог манипулировать правительницей государства, как ему того хотелось. Он жаждал не только фактической власти, но и самого трона. Докё-но Югэ решил получить титул правящего императора (даже не регента или принца-кон-сорта), чтобы потомки его и Сётоку наследовали трон, то есть основать новую династию. Видимо, монах полагал, что у самой Сётоку для решения возникших проблем не хватает силы. А может быть, дело было в обыкновенном тщеславии. Для достижения своей цели Докё попытался использовать глубоко укоренившуюся в японском народе веру в предсказания и чудеса, свое влияние на императрицу, а также подкупы сановников.

Вероятно, Докё, подобно многим другим фаворитам во многих странах и других эпохах, потерял голову и переоценил силу страсти своей августейшей возлюбленной. Но Сётоку категорически отказала ему – единственный раз за правление Сётоку чары Докё оказались бессильны.

А. Н. Игнатович, специально занимавшийся этой проблемой, пишет, что Докё вспомнил о Хатимане (том самом, с которым у императрицы были связаны приятные ассоциации торжественного переезда Хатимана в Нара в 750 году и неприятные ассоциации мятежа 757 года). Тем более что, как мы помним, к Хатиману обращались во время ведения боевых действий, подавления мятежей и заговоров (причем, обе стороны). Докё считал Хатимана своим покровителем.

Это довольно интересное божество. Появление культа Хатимана на исторической арене было таким же внезапным и стремительным, как и возвышение самого Докё. В отличие от «традиционных» древних божеств синто, первое упоминание о Хатимане относится к весьма позднему периоду, точнее к началу VIII века, и прочно связывает его с покровительством буддизму.

Докё вспомнил, как божеству было сделано подношение в форме пожалования чиновного головного убора первого ранга и то, что Хатиман является синтоистским богом, «работающим» на буддизм. Поэтому Докё решил опереться на авторитет этого божества. Он распространил слух, что Хатиман явился ему через некоего впавшего в транс медиума – достигшего просветления буддийского монаха – и заявил, что Япония будет наслаждаться вечным спокойствием, если Докё станет императором. Докё объявил об этом императрице.

Поскольку вопрос был нерядовой и затрагивал важные принципы синтоизма и существования императорского дома, Сётоку решила получить ответ свыше. Она послала придворного Вакэ Киёмаро на остров Кюсю к первоисточнику – в святилище Хатимана для «окончательного урегулирования вопроса». Докё напутствовал посланца такими словами: «Несомненно, что великий бог призывает посланника, дабы объявить ему о моем избрании на престол. В этом случае я дарую тебе ранг и должность». И пока тот совершал длительное путешествие, Докё всячески привечал членов рода Вакэ Киемаро и даже переименовал один уезд, присвоив ему название Вакэ.