Виктор Губарев - Лихое братство Тортуги и Ямайки

Информацию Рингроуза дополняет переписчик дневника Шарпа «Каноэ, в которых находилось тридцать пять человек, оторвались от лодки и высадили людей перед рассветом, и, когда рассвело, они обнаружили патруль, который находился возле бухты и насчитывал в то время около 150 человек; осмелев от своего превосходства в численности, они решили взять нас в кольцо, не сомневаясь, что легко одолеют столь малое число людей, и смело устремились на нас; наш командир, учитывая, что нас было лишь тридцать пять, приказал, чтобы вначале во врага выстрелили только шесть человек, чтобы не вступать в ближний бой; будучи вооруженными только фузеями и пистолетами и не зная, сможет ли наш основной отряд быстро прийти к нам на помощь, мы решили повернуться спиной к берегу, чтобы каждый стоял на своей позиции до последнего».

Когда испанские кавалеристы приблизились, пираты, имевшие в патронташах по несколько готовых зарядов, открыли по ним огонь из ружей и пистолетов. Несколько испанцев было убито, и их атака туг же захлебнулась. Подобрав тела убитых, они предпочли ретироваться на безопасное расстояние.

«Несмотря на то, что кавалерия была разбита, — продолжает свое повествование Рингроуз, — они снова собрались примерно в миле от того места, делая вид, что ожидают нас и хотят биться дальше. Но как только все наши силы объединились, имея в общей сложности восемьдесят восемь человек, тогда как прочие остались охранять лодки, мы двинулись на них и предложили им сразиться. Однако едва мы приблизились к ним, то сразу поняли, что они не хотят этого, поскольку сразу же ретировались и ускакали прочь от нас, держась на расстоянии, не досягаемом для наших ружей. Мы следовали за ними в том направлении, куда они скакали, а они умышленно уводили нас в сторону от дороги, ведущей в город, надеясь, что мы не сможем достигнуть ее или отыскать так скоро. В этом столкновении с кавалерией наш отряд убил трех их начальников и ранил еще четверых, убив также четырех лошадей. Когда мы обнаружили, что были уведены этой хитростью врага прочь от дороги на город, мы вернулись к бухте и пошли через зеленые поля, чтобы найти ее; часто шли вброд через отдельные канавы с водой, которые служили здесь для ограждения отдельных участков земли. На этом пути мы встретили несколько домов, но нашли их покинутыми… Кроме того, двигаясь по направлению к городу, мы видели в полях лошадей и крупный рогатый скот. Наш пилот сообщил, что Ла-Серена — небольшой город, но, прибыв туда, мы нашли в нем не меньше семи больших церквей, а также одну часовню (по данным Шарпа, «в Кокимбо» было «девять хороших церквей». — В. Г.). Четыре из этих церквей были монастырями или обителями, и каждая церковь имела собственный орган для исполнения различных богослужений. Некоторые дома имели посадки фруктовых деревьев и сады; и дома, и сады были так же хороши и так тщательно ухожены, как и те, что можно видеть в Англии…

Когда мы приближались, жители Ла-Серены, обнаружив нас, бежали прочь, унеся с собой наиболее ценные вещи и драгоценные камни или те, что не были очень громоздкими. Многие ценные вещи они успели спрятать или зарыть, поскольку имели достаточно времени, чтобы сделать это, с того момента, когда мы впервые были замечены. Кроме того, они получили достаточно предупреждений, чтобы опасаться нас, которые были отправлены им по суше из Арики и некоторых иных мест, где мы высаживались или были замечены в море. Тем не менее, мы захватили в городе одного монаха и двух чилийцев, или испанцев, родившихся в королевстве Чили… Эти пленные сообщили нам, что испанцы, услышав о нашем прибытии, убили много чилийских рабов, так как боялись, что они могут взбунтоваться и сбежать от них к нам Кроме того, что мы были обнаружены со стороны берега за четыре дня до нашего прихода или высадки на сушу, всё это время они занимались перевозкой своего серебра и вещей. К этому сообщению они добавили, что для своей защиты они получили в помощь шестьдесят человек из Арики. После взятия города в тот же вечер к нам явился один негр, сбежавший от испанцев. Он также сообщил нам, что, когда мы находились возле Панамы, мы захватили негра, который считался лучшим пилотом на всем Южном море, а особенно в этом месте и на всем побережье Кокимбо… Этой ночью, около нолуночи, наш боцман, сопровождаемый сорока людьми, имея проводником одного чилийца, отошел от города на несколько миль в глубь страны с намерением найти места, где укрылись испанцы, и где они спрятали свои вещи и серебро. Но еще до их прихода испанцы получили сообщение об этом от неких тайных соглядатаев, затаившихся в городе, и как мужчины, так и их женщины убежали в более глухие и отдаленные места. Так что во время своих поисков они обнаружили лишь одну старую индеанку и трех детей, но не нашли ни золота, ни серебра, ни других пленных. Этим утром наш корабль стал на якорь недалеко от вышеупомянутого склада..

На следующее утро, в субботу 4 декабря, в город прибыл от врага парламентер. Они предлагали заплатить выкуп за город, чтобы сохранить его от сожжения; ибо теперь они стали бояться, что мы можем поджечь его, так как не нашли в нем значительной добычи. Капитаны, или старшие командиры с обеих сторон… договорились между собой, что полная цена выкупа будет равна 95 000 пиастров».

Более подробно об этих переговорах сообщается в опубликованной версии дневника Шарпа:

«На второй день нашего пребывания в городе к нам явились шестеро джентльменов с флагом перемирия, спросившие, не можем ли мы отправить их губернатору немного вина, так как у него не было ни капли в тех полях, где он расположился, на что мы согласились, присовокупив также птицу и такую любезность: мол, ежели он сам и его леди нуждаются в каких-либо вещах, которых они лишились, то они вольны их потребовать, за исключением золота, серебра и драгоценных камней. После этого, найдя нас такими дружественными врагами и победителями столь доброго нрава, он пригласил нашего капитана выпить с ним по стакану вина на вершине холма, прямо на окраине города, и пожелал, чтобы наш капитан пришел без оружия и лишь с одним человеком, а он поступит точно так же; на что наш командир согласился и встретил губернатора с двумя бутылками вина Они выпили и весело пообщались, и среди прочих разговоров наши интересы не были забыты. Наш командир договорился с губернатором, который не хотел, чтобы город был разрушен, о выкупе в 95 000 пиастров, каковые он обещал прислать нам на следующий день.

Так, выпив вино, они разошлись; мы встретили капитана в городе салютом из ручного оружия».

О дальнейших событиях сообщает Рингроуз: «В тот же день пополудни я был отправлен в бухту Кокимбо с отрядом из двадцати человек, чтобы доставить туда как вещи, захваченные в городе, так и провизию для нашего корабля… Испанцы предложили собрать и уплатить выкуп на следующий день…