Виктор Губарев - Лихое братство Тортуги и Ямайки

На следующий день Граммон отправил губернатору Мериды просьбу освободить двух пленных флибустьеров в обмен на всех пленных испанцев, взятых в городе, включая губернатора Кампече и его офицеров. В случае отрицательного ответа «генерал» флибустьеров грозился сжечь город дотла и убить всех пленных.

Губернатор Мериды ответил Граммону, что он может жечь и убивать, сколько ему вздумается; что у него достаточно денег, чтобы отстроить город заново, и людей, чтобы перезаселить его. Услышав такой ответ, пиратский вожак взял губернаторского посланника за руку и повел его по улицам города; испанец должен был воочию убедиться, что флибустьеры шутить не намерены. Кампече был подожжен в нескольких местах, а пятерым пленным оттрубили головы.

— Идите и передайте вашему хозяину, что я приступил к выполнению своих обещаний и намерен выполнить их до конца, — сказал он перепуганному посланнику.

Хотя губернатор Мериды вновь ответил отказом, Граммон не стал убивать всех пленных и сжигать весь город. В голове его родилась новая идея. 25 августа, празднуя день Святого Людовика, «генерал» велел устроить в Кампече фейерверк: под грохот орудийного и ружейного салюта были сожжены склады с кампешевым деревом стоимостью 200 тыс экю.

Во время оккупации города флибустьеры захватили два или три испанских корабля. Лауренс хотел присвоить лучший из этих призов себе. Из-за этого у него вспыхнула ссора с Граммоном, который также имел виды на указанный трофей. Дело могло дойти до дуэли, как в случае с Ван Хоорном двумя годами ранее. Но на этот раз пираты стали между двумя главарями. Лауренс и Граммон должны были подчиниться их решению — подарить приз губернатору Сен-Доменга сьёру де Кюсси.

Одной из самых крупных операций флибустьеров на тихоокеанском побережье Южной Америки был захват в 1687 году портового города Гуаякиль, расположенного в глубине одноименного залива, в дельте реки Гуаяс. Подробности этой акции известны благодаря запискам французского флибустьера Равено де Люссана и письму губернатора Гуаякиля дона Хуана Альвареса де Авилеса президенту королевской аудиенсии Кито дону Лопе Антонио де Муниве от 25 апреля 1687 года. Командирами экспедиции были французские капитаны Франсуа Гронье и Пьер Пикардиец, а также англичанин Джордж Дью.

Равено де Люссан в «Дневнике путешествия» так описывал город, выбранный его компаньонами в качестве объекта нападения:

«Город Гуаякиль расположен вокруг небольшой горы, на которой находятся… три форта, из коих два прикрыты более большим, и все три господствуют над городом; большой — это тот, против которого мы особенно потрудились, — не укреплен со стороны реки, а два меньших, которые расположены ниже… и также напротив реки, окружены каждый весьма худосочной стеной, но весьма высоки с наружной стороны; мы там не нашли ничего, кроме камнеметов, для их защиты; здесь имеется связь этих двух последних с другим по твердой дороге, с двух сторон находится два ряда палисадов, наполненных землей и снабженных также камнеметами. В большом форте, который также окружен палисадами, мы нашли семь 18- и 12-фунтовых пушек; но по причине того, что это место находится на возвышении, они не могут нацеливать свои пушки достаточно низко, поскольку можно задеть тех, кто находится в городе, ибо в случае попадания в дома они окажутся задавленными под руинами. Пороховые склады, расположенные в середине фортов, весьма легкой постройки. Город, как я уже отмечал, окружен со стороны реки стеной четыре с половиной фута высотой и три — толщиной. Улицы весьма прямые, приходские церкви здесь очень красивы, как и монастыри. Дома здесь почти все построены из досок и сооружены на сваях, так как в сезон дождей, который длится с января до конца апреля, они так сильно докучают, что вынуждают делать мосты и насыпи на всех улицах, чтобы избежать воды и грязи. Вся их торговля связана с какао, из которого делают шоколад».

Согласно испанским данным, в 1650 году в Гуаякиле насчитывалось 500 жителей и 100 домов, в 1678 году — 1200 жителей, 150 больших домов и 300 небольших, а в 1685 году, то есть за два года до нападения пиратов, — от 3 до 4 тыс жителей, включая 500 испанцев и креолов. После того, как в 1680 году Гуаякиль едва не подвергся нападению со стороны отряда Бартоломью Шарпа, испанские власти предприняли ряд экстренных мер по укреплению города Коррехидор Томас де Аргандонья начал изыскивать средства для строительства новых фортификаций; работы начались в июне 1682 года, а в 1684 году коррехидор Итурри привез для этих целей еще 3 тыс песо. На вершине холма Санта-Ана он возвел деревянный форт Сан-Карлос В июле 1686 года в Гуаякиль прибыл новый генеральный коррехидор, дон Фернандо Понсе де Леон, но, как видно, его усилия по дальнейшему укреплению города оказались недостаточными.

Оценивая силы флибустьеров, напавших на город, губернатор Гуаякиля писал:

«Силы этого врага, который пришел с пятью кораблями, а именно: с тремя фрегатами (из коих один с тридцатью шестью пушками) и двумя небольшими судами, насчитывали до шестисот человек…»

Очевидно, дон Хуан посчитал не только тех пиратов, которые принимали участие в штурме, но и людей из команды капитана Эдварда Дэвиса, 3 6-пушечный фрегат которого болтался неподалеку В другом месте своего письма он уточняет:

«Сеньор, враг прибыл в воскресенье 20-го текущего месяца, в четыре часа утра, с четыреста пятьюдесятью людьми четырех национальностей (французами, англичанами, голландцами и фламандцами) и некоторыми испанцами, индейцами и мулатами…»

Дневник Равено де Люссана содержит наиболее подробное описание операции по захвату Гуаякиля:

«14-го [апреля 1687 года] на рассвете мы убрали паруса, чтобы не быть замеченными с суши, рядом с которой мы находились. К десяти часам погода испортилась, сгустились тучи, и это способствовало нашему переходу для благополучного входа в залив протяженностью тридцать лье, который простирался в наветренной стороне реки Гуаякиль, и избавило нас от необходимости грести, ибо, будучи крайне уставшими, мы совсем уж выбились сил.

Мы двигались всю ночь на юго-восток, и пятнадцатого [во вторник] обнаружили мыс Бланко, который является подветренным мысом этого залива. К десяти часам утра мы погрузились в количестве двухсот шестидесяти человек в наши каноэ, приказав нашим судам лавировать в этом заливе до тех пор, пока не получат от нас новостей: мы правили весь день к острову Санта-Клара, где мы укрылись на закате солнца. Этот островок является всего лишь скалой, отстоящей к востоку и западу от материка на десять лье. Мы были вынуждены стоять на якоре весь прилив и отлив, не имея возможности противиться течениям в этом заливе, где мы нашли дно на глубине пяти брассов воды, и 16-го [в среду] утром мы находились между Санта-Кларой и Пуной примерно в пяти лье.