Елена Майорова - Вокруг трона Медичи

Екатерину и отправить ее ко двору Франции всего лишь в качестве невесты; тогда она оказалась бы очень удобной заложницей в руках короля, и появился бы риск, что он может в любой момент отослать ее обратно без всякой компенсации.

С мертвой точки дело сдвинула милость, оказанная папой претенденту на миланский престол Франческо Сфорца. Франциск I был обеспокоен возможностью потерять Милан, и снова предложил святому отцу встретиться в Ницце, чтобы выработать последние условия брака Екатерины. Он приказал передать ему, что если уж нельзя получить итальянские вотчины, то он удовольствуется просто приданым.

Это нетерпение короля Франции польстило Клименту VII, чего, впрочем, он никак не проявил. Он сам отвез Екатерипу во Францию и настоял, чтобы после венчания брак между подростками был фактически осуществлен.

Свершилась мечта многих поколений Медичи — одна из них вошла в королевский дом Франции! Даже Лоренцо Великолепный не дерзал подняться так высоко.

Целый месяц понтифик оставался вдали от Рима, надеясь услышать от Екатерины, что она ожидает ребенка. Папе необходимо было возвращаться в Вечный город. На прощанье он сказал Екатерине заветные слова: «Умная девушка всегда сумеет стать матерью».

По воспоминаниям очевидцев, Екатерина была «рыжеволосая, небольшого роста и худая. Примечательны в ней лишь глаза — чрезвычайно выразительные, какие характерны для всех Медичи».

С первого до последнего дня жизни при французском дворе Екатерине Медичи не позволяли забыть о счастливом случае, превратившем наследницу банкиров в герцогиню Орлеанскую, а затем в королеву Франции. Она была первой женщиной из известного, но не аристократического дома Медичи, которая сделала столь блестящую партию. Унижаемая злыми шутками над ее низким происхождением, Екатерина постоянно ощущала зыбкость своего положения, что держало ее в страхе, заставляя искать эффективные меры защиты. Соотечественница известных в Европе гуманистов Пико делла Мирандолла, Альберти и Солютати, связывающих достоинство человека не с сословной избранностью и происхождением, а с личными заслугами, она должна была подчиниться чуждым ей представлениям. Всю свою жизнь во Франции она стремилась доказать, что достойна высокого положения. В годы регентства она с гордостью заявит о королевском происхождении ее детей, в опеке над которыми она видела свое предназначение.

Ее жизнь и деятельность во Франции — тема отдельного рассказа, и здесь не будет рассматриваться.

Итальянские государства в зависимости от своих интересов поддерживали то испанцев, то французов. Причем состав и расстановка сил в Италии постоянно менялись. Неизменным оставалось одно — обе великие державы пытались осуществить раздел Италии. Климента VII часто обвиняли в неумелости и неудачливости. Действительно, ему не все удавалось. Но сейчас можно только удивляться, как понтифик, со всех сторон окруженный врагами, упорно и целенаправленно вел политику возвращения своей семье ее фамильного достояния — Флоренции — и укрепления престижа и финансового положения римского престола. Лавировать приходилось не только между итальянскими государями и магнатами, дерзким и самоуверенным французским королем и медлительным и дальновидным императором. Немалые заботы доставлял английский монарх со своими матримониальными проектами.

Генрих VIII Английский требовал от курии развода со своей первой супругой Екатериной Арагонской, чтобы вступить в новый брак с ее фрейлиной. В таком случае он готов был поддержать франко-итальянский альянс. Но английская королева приходилась теткой императору, которого ни в коем случае нельзя было раньше времени раздражать. Климент послал в Англию своего легата кардинала Лоренцо Компеджио, чтобы тот разобрался в ситуации на месте.

Решение легата было простым и надежным. Если Екатерину удастся убедить уйти в монастырь, то с точки зрения канонического права возникнет благовидный предлог, чтобы позволить королю жениться вторично. Эта ситуация не была бесспорной, но существовала довольно авторитетная точка зрения, согласно которой если один из супругов посвящал себя религии, то брак почти автоматически расторгался. Беда заключалась в том, что Екатерина категорически не соглашалась на этот план. В случае повторного брака короля мог появиться сын, а ее единственная дочь Мария неизбежно потеряла бы права на английскую корону.

Папа колебался, но под давлением императора вынужден был послать Генриху вызов в Рим на церковный суд, где тот вряд ли получил бы желаемое разрешение. Изобретательный английский король, считавший себя большим знатоком канонического права, предложил и вовсе неслыханный проект — папа должен был дать ему разрешение взять себе вторую жену. Когда понтифик отверг и этот смелый вариант, Генрих начал свое «великое дело» — осуществление юридического разрыва между Англией и Римом. Английское духовенство стало единственным арбитром в решении всех религиозных вопросов внутри государства, а главой английской церкви был признан король.

Теперь Генрих VIII мог со спокойной совестью жениться на Анне Болейн [25] Анна Болейн стала матерью великой английской королевы Елизаветы I Тюдор, но окончила свою жизпь на эшафоте, когда Генрих VIII задумал жениться в третий раз. .

Отделение англиканской церкви от Рима нанесло Святому престолу страшный удар. Но сейчас Климент был больше озабочен итальянскими делами, чем потерей Англии. Для него было важно скрыть свои переговоры с Франциском I о разделе итальянских земель, пока он ждал, что император не только официально признает его незаконнорожденного сына Алессандро в качестве суверенного правителя Флоренции, но и даст согласие на брак нового герцога со своей внебрачной дочерью Маргаритой.

Осенью 1530 года верхушка патрициата вернулась из изгнания во Флоренцию.

В 1532 году в силу вступила новая конституция Флоренции, согласно которой главой государства являлся герцог, обладавший полной и передаваемой по наследству властью. Им стал Алессандро Медичи. В связи с преобразованием республики в герцогство изменили герб города: на центральном лепестке красной линии появилась золотая герцогская корона.

Алессандро казнил ярых республиканцев Кардуччи, Бернардо Кастильонс и четырех городских магистратов. Второй гонфалоньер Рафаэло Джиролами был заключен в Пизанскую крепость и отравлен. 150 флорентийских граждан отправили в изгнание.

Карл V проявил невиданную милость: отдал в жены Алессандро Медичи свою внебрачную дочь, десятилетнюю Маргариту.