Сергей Кляшторный - Государства и народы Евразийских степей: от древности к Новому времени

В общих чертах характер ханской власти в обществе определяется в средневековых источниках так: хан обязан заботиться о своих подданных и войске, как мать о своих детях, а подданные и войско должны считать государя отцом для себя и искренне ему повиноваться, верно служить и жертвовать своими жизнями для поддержания его власти. Если же говорить конкретно, то власть хана определялась известными правами и была связана с исполнением ряда функций. Этих прав и функций было по меньшей мере пять. Вот их перечень.

1. Хан как глава царствующего рода и верховный сюзерен всех подданных государства имел верховное право распоряжаться всей территорией страны, всеми землями, принадлежавшими улусам, право, которое было следствием основной функции и главной обязанности — вооруженная охрана страны от внешних врагов.

2. Хану принадлежало право объявления войны и заключения мира, бывшее следствием его функции верховного руководителя войск.

3. Хану принадлежало верховное право переговоров с иностранными государствами, что являлось следствием его функции определять внешнеполитический курс государства.

4. Хану принадлежало право убить или оставить в живых своего подчиненного — право, бывшее следствием его функции верховного судьи.

5. Наконец, хану принадлежало право издавать законы и обязательные для всех членов общества приказания — право, бывшее следствием его функции сохранять существующее общественное устройство и порядок.

Приведем теперь примеры из источников, характеризующие единоличную верховную власть монгольского хана. «Было не в обычае, — пишет Рашид ад-Дин, — чтобы кто-либо переиначивал решение и указ каана, а тот, кто бы это совершил, являлся бы преступником…» [Рашид ад-Дин, т. 2, с. 12]. Более развернутую характеристику власти монгольского хана дает Иоанн де Плано Карпини: «Император же этих татар имеет изумительную власть над всеми. Никто не смеет пребывать в какой-нибудь стране, если где император не укажет ему. Сам же он указывает, где пребывать вождям, вожди же указывают места тысячникам, тысячники сотникам, сотники же десятникам. Сверх того, во всем том, что предписывает во всякое время, во всяком месте, по отношению ли к войне, или к смерти, или к жизни, они повинуются без всякого противоречия…» [Иоанн де Плано Карпини, с. 45].

Понятно, конечно, что власть хана лишь в редких случаях достигала описанной выше полноты. В ряде случаев хану приходилось делить верховную власть с какими-либо другими политическими силами внутри государства или отдельным, наиболее могущественным членом «золотого рода» (этой теме посвящена специальная работа: [Трепавлов, с. 249–278]). В истории чингизидских улусов были периоды, когда одновременно правило даже несколько соправителей. Так, после смерти золотоордынского хана Менгу-Тимура (по одним известиям, в 1280 г., по другим — в 1282-м), внука Батыя, на престол воссел его брат Туда-Менгу. Сыновья Менгу-Тимура и сыновья Тарбу, брата Менгу-Тимура, по словам Рашид ад-Дина, «свергли Туда-Менгу с престола под тем предлогом, что он помешанный, и сами совместно царствовали пять лет» [Рашид ад-Дин, т. 2, с. 83]. В 1620–1621 гг. Шибанид Хабаш-султан ослепил своего отца Араб-хана, государя Хивы, и один год и шесть месяцев «правил вдвоем в содружестве» со своим братом Ильбарс-султаном [МИКХ, с. 449].

Однако здесь следует особо подчеркнуть, что как приведенный пример «совместного царствования» четырех Чингизидов вместо здравствующего хана Туда-Менгу (ум. 1287 г.), так и известные исторические примеры двоевластия являются лишь следствием практического развития конкретных событий, каждого данного обстоятельства и не отражают таким образом норму политического порядка в Еке Монгол улусе и государствах Чингизидов (Золотой Орде, государстве Чагатаидов, Хулагуидов). Нормой политического порядка в Еке Монгол улусе и государствах Чингизидов было единовластие; все случаи двоевластия и «совместного царствования» нескольких Чингизидов следует рассматривать как отступление от этого порядка.

Золотая Орда — государство, возникшее в XIII в. на юге Руси, в Великой Степи (Дешт-и Кипчак), и сыгравшее значительную роль в возникновении новых тюркских народностей на местах их современного расселения. История его образования связана с историей сложения удела-владения Джучи, старшего сына Чингиз-хана.

При Чингиз-хане и Чингизидах получил свое дальнейшее развитие родовой принцип, согласно которому государство считалось собственностью всей царствующей фамилии и распадалось на множество уделов-владений. Эта особенность государственного управления была подмечена еще Джувайни, который по меньшей мере три раза (в 1246–1247, 1249–1251, 1251–1253 гг.) сопровождал монгольского правителя Хорасана Аргун-ага в Монголию. «Хотя по видимости правление и страна вверены одному лицу, наделенному ханским достоинством, — писал он в своем „Тарих-и Джахан-гушай“ („История завоевателя мира“), — в действительности все потомки и дядя по отцу сообща владеют землей и общественным богатством» [Джувайни, изд., т. 1, с. 30–31].

Выше уже упоминалось, что Чингиз-хан подчинился народному обычаю и еще при жизни назначил уделы своим сыновьям и другим родичам. Насколько можно судить по имеющимся материалам, первым был выделен старший сын Чингиз-хана, Джучи. Когда в 1207–1208 гг. Джучи покорил еииссйских кыргызов и прочие «лесные народы» юга Сибири, говорится в монгольской хронике 1240 г., отец подарил все эти народы ему. Впоследствии, после покорения Чингиз-ханом современного Казахстана и Средней Азии (1219–1224 гг.), в состав удела Джучи вошли обширные земли к западу от Иртыша и от границ Каялыка (в Семиречье) и Хорезма (нижняя Аму-Дарья) «вплоть до тех пределов, куда доходили копыта татарских коней», т. е. до границ царства волжских болгар.

После передвижения удела Джучи на запад страна киргизов на Енисее вошла в состав удела потомков младшего сына Чингиз-хана, Тулуя.

Завершив военную кампанию в Среднюю Азию, в 1224 г. Чингиз-хан вернулся в Монголию с сыновьями, кроме Джучи. Он остался в полюбившихся ему Кипчакских степях, чтобы заняться заботами правления своего улуса-владения. Согласно Рашид ад-Дину, автору «Джами ат-таварих» («Сборник летописей»), главному источнику по истории Монгольской империи, орда (ставка) Джучи «была в пределах Иртыша» [Рашид ад-Дин, т. 2, с. 78]. По утверждению Абу-л-Гази, Чингизида и автора «Шаджара-йи тюрк» («Родословное древо тюрков»), «резиденция ( тахтгах ) Джучи располагалась в Дешт-и Кипчаке, и это место ( йер ) называлось Кок-Орда» [Абу-л-Гази, изд., т. 1, с. 172].