Турсун Султанов - Поднятые на белой кошме. Ханы казахских степей

Действительно, четыре сына Чингизхана, которые родились от его старшей жены Борте-хатун, пользовались большим почетом, чем остальные его дети; внук Чингизхана Хубилай (правил в 1260–1294 гг.) имел двенадцать сыновей, но из них влиятельнее были те четверо, матерью которых была Чабун-хатун, старшая жена Хубилай-хана. Очевидно, есть и другие примеры, подобные приведенным.

Тем не менее, не следует, видимо, генерализировать цитированное утверждение Джувайни: каждый такой случай различения ранга детей от одного отца имеет, как показывает исторический материал, свое объяснение (в частности, вопрос о рангах детей Чингизхана будет рассмотрен дальше). Степень матерей, конечно, оказывала определенное влияние на положение их детей. Но такое обстоятельство сохранялось лишь до той поры, пока были живы их матери, да и степень матерей подчас резко менялась за супружескую жизнь. В целом же в обществе древних монголов, соответственно, в жизни Чингизидов, действовало правило, согласно которому дети наследовали положение отца и отец определял степень своих детей. Эта особенность замечательно метко подмечена Плано Карпини. „Между сыном от наложницы и от жены нет никакой разницы, — разъясняет он, — но отец дает каждому из них, что хочет, и если он из рода князей, то сын наложницы является князем постольку же, как и сын законной супруги“ [Плано Карпини, с. 36].

Это правило в целом сохранялось на всем протяжении существования царского дома Чингизхана в Азии, и сыны Чингизидов, рожденные от наложниц, и их мужские потомки с полным правом ввязывались в борьбу за власть, вступали на престол. Примеров тому в источниках много, ограничусь здесь только двумя рассказами.

Первый рассказ. У Джучи, старшего сына Чингизхана, было много жен ( хаватин ), пишет автор генеалогического сочинения „Муизз ал-ансаб“. Наложниц (куммайан) же у него было бесчисленное множество, но из всех их поименно известны только двое: „одна — Карачин-хатун, мать Бувала, а другая — Кагри-хатун из племени меркит, мать Тука-Тимура“ [Муизз ал-ансаб, л. 18 а]. Примечательно здесь то, что сын кумма (наложницы) Тука-Тимур, вкупе со своими сводными братьями Орда-Иченом, Бату, Берке, Шибаном и другими, рожденными от главных восьми жен Джучи-хана, не только принимал активное участие в создании государства Джучидов в Дешт-и Кипчаке, Золотой Орды, и в решении других общеимперских дел своего времени, но впоследствии его потомки стали правителями в Золотой Орде, а затем в Крыму и. Средней Азии; и эта ветвь династии Чингизидов получила в мусульманских источниках наименование хане-дан-и Тукай-тимурийан — „династия Тукайтимуридов“ [„Бахр ал-асрар“, т. 6, ч. 3, л. 1226].

Второй рассказ. Согласно „Тарих-и Рашиди“ Мирзы Хайдара Дуглата и „Шаджара-йи турк“ Абул-Гази, у правителя Средней Азии Есен-Буга-хана, потомка Чагатая, второго сына Чингизхана, была любимая жена по имени Сатылмыш-хатун, но от нее не было у него детей. Поэтому он обратил взор на одну красивую служанку по имени Менгли, и держал ее при своем дворе. Со временем Менгли забеременела от хана. Однажды, когда Есен-Буга-хан отправился в поход, Сатылмыш-хатун выдала Менгли замуж за эмира по имени Широгул из племени дохтуй и переселила их в один из дальних уголков страны. Но между тем весь народ знал, что та невольница была беременна от хана. В доме эмира Менгли родила мальчика, которого нарекли Туглук-Тимуром. По прошествии некоторого времени Есен-Буга-хан умер; в Чагатайском государстве начались беспорядки. Эмир племени дуглат Пуладчи в 746/1345–46 гг. привез из Кульджинского края, долины р. Или, в город Аксу (Восточный Туркестан) Туглук-Тимура и в 748/1347–48 гг., возвел его на престол [Тарих-и Рашиди, В 648, л. 6б-7б; Абул-Гази, изд. т. 1, с. 155–157]. Государство, основанное Туглук-Тимур-ханом (правил в 1347–1363 гг.) и эмиром Пуладчи в Восточном Туркестане и Семиречье, именуется в средневековых мусульманских источниках Моголистаном. Потомки Туглук-Тимура, сына хана от невольницы-служанки, правили в Восточном Туркестане до конца XVII века [Акимушкин, 1984, с. 156–164].

Итак, все дети Чингизидов как рожденные от супруги ( хатун ), так и прижитые от наложницы ( кумма ), считались законными и получали соответственную порядку их рождения (старший сын, младший сын) долю наследства. Это положение важно для нашей темы, и мы еще вернемся к нему при рассмотрении вопросов о престолонаследии. Что же касается приведенных выше слов Джувайни об особом ранге сыновей Чингизхана от его старшей жены Борте, то это объясняется как особой ролью Борте-хатун в жизни Темучина — Чингизхана, так и самой деятельностью ее четырех славных сыновей.

Согласно официальной истории древних монголов, монгольской хронике 1240 г., Есугей-бахадур посватал Борте, дочь Дай-Сечена из племени конграт, за своего старшего сына Темучина, когда ему было всего девять лет. По старинному монгольскому обычаю Темучин в качестве жениха прожил в семье своей десятилетней невесты Борте какое-то время. Вскоре Есугей-бахадур погиб; но, несмотря на происшедшую в положении семьи жениха трагическую перемену, Дай-Сечен выдал за Темучина свою дочь.

Испытывал ли Темучин любовь к Борте, мы не знаем. Но в течение всей долгой супружеской жизни встреченная еще в детстве Борте оставалась не просто первой женой, но и неизменно старшей женой Чингизхана, и он всегда относился к ней с чувством глубокого уважения и особой привязанности. В источниках Борте изображена как мудрая ханша и воспитательница; она, по словам самого Чингизхана, всегда „говорила дело“.

Борте была, так сказать, матерью-героиней: она родила от Темучина — Чингизхана четырех сыновей и пять дочерей. Имена ее сыновей: Джучи, Чагатай, Угедей, Тулуй. Согласно Рашид ад-Дину, от других жен у Чингиз-хана было еще четыре сына, а именно: Кулкан, Джаур, Джурчитай и Орчакан; последние три сына скончались в детстве и у них не было детей, а вот у Кулкана было четыре сына, и сам он погиб от боевых ран осенью 1237 г. (по другим данным в январе 1238 г.) во время похода монголов на русские княжества при осаде Коломны. Чингизхан установил Кулкану „степень (мартабэ) четырех упомянутых старших сыновей“; однако судьба детей Чингиз-хана сложилась так, что „людьми особо авторитетными“ и наиболее известными стали именно четверо сыновей от конгратки Борте [Рашид ад-Дин, т. 1, кн. 2, с. 68–72; т. 2, с. 38–39].

Правда, ни один из них не унаследовал высоких дарований отца, но все четверо были людьми небездарными, дельными, энергичными. „Эти четыре сына Чингизхана, — сообщает автор „Джами ат-таварих“, — были умны, исполнены достоинств и совершенны, отважны и мужественны, ценимы отцом, войском и народом. Государству Чингизхана они служили как четыре основных столпа. Каждому из них он уготовил государство и их называл „ четырьмя кулуками “, а „ кулуками “ называют тех из людей, коней и прочих, которые выделяются, превосходят других и стоят впереди“ [Рашид ад-Дин, т. 1, кн. 2, с. 69–70].