Шломо Занд - Кто и как изобрел Страну Израиля

По площади и числу жителей это был самый крупный населенный пункт к северу от города Яффо. Срок непрерывного существования этого поселения был, судя по всему, одним из самых долгих в истории здешних мест, если не считать, разумеется, самой Яафа (она же Яффо), палестинской столицы всего приморского региона.

Внизу, у подножия холма, на котором располагались земли Аль-Шейх Муниса, неподалеку от реки (в древности ее русло проходило несколько севернее, чем сегодня) в конце 40-х годов прошлого века были обнаружены развалины великолепного поселения, названного Тель-Касила (Tell Qasile). Уже в октябре 1948 года, вскоре после того, как жители арабской деревни были вынуждены покинуть свои дома, начались раскопки известнякового холма, находившегося всего в 800 метрах к югу от брошенных строений. В ходе раскопок были по счастливому случаю найдены два куска керамики с надписями, сделанными древним еврейским [642]письмом, скорее всего, в VII веке до н. э. Исследователи поначалу решили, что нашли еврейское поселение «времен царя Соломона» [643].

Как и в ходе многих других, более поздних археологических раскопок в «Эрец Исраэль», находки оказались богатыми — но не еврейскими. Выяснилось, что еще в XII веке до н. э. филистимляне — «те, что прибыли из глубокой зелени», согласно терминологии, использовавшейся в документах фараонов, — построили здесь речной (лишь незначительно удаленный от моря) порт. Вокруг мола постепенно развивалось и укреплялось богатое поселение, занимавшее около 16 дунамов. В его центре находился храм из глиняных кирпичей; по обе стороны от него были отрыты другие здания, частные и общественные. В XI веке до н. э. жители расширили и перестроили храмовое здание; его стены стали каменными. На застроенной территории были найдены многочисленные и разнообразные керамические изделия — от посуды до культовых принадлежностей. Улицы поселения оказались прямыми и параллельными, что указывает скорее на городское планирование, чем на спонтанное деревенское строительство. В конце X века до н. э. египтяне захватили поселение и сожгли его, однако деятельность в нем не прекратилась — уменьшились только ее масштабы.

Развалины V и IV веков до н. э., то есть оставшиеся от времен, предшествовавших завоеваниям Александра Македонского, указывают на довольно устойчивый характер здешнего поселения. Эллинистическая и римская эпохи также оставили многочисленные свидетельства крупномасштабной торговли, а также существования в центре поселения крупного и деятельного рынка. От византийской эпохи сохранилось здание, бывшее, судя по всему, самаритянской синагогой; короткое персидское (Сасанидское) завоевание оставило после себя редкую серебряную монету. На начальном этапе арабского владычества (конец правления Омейядов и эпоха Фатимидов [644]) здесь был построен большой «хан» (постоялый двор), здание которого, подпертое колоннами, служило пристанищем для многочисленных путешественников.

Поскольку земли в этом районе плодородны, можно предположить, что в ходе долгого исламского периода здесь продолжали жить и обычные крестьяне, однако, судя по всему, их дома несколько переместились на северо-восток, скорее всего, из-за разливов реки в особенно дождливые годы. На соседнем холме, чуть более высоком, чем Тель-Касила, также постепенно возникла деревня. Со временем жители деревни приняли ислам и назвали ее в честь местного святого, здесь же и похороненного.

Название Аль-Шейх Мунис появляется уже в важных путевых записках Джейкоба Берггрена (Berggren), высокообразованного священника, сотрудника шведского посольства в Стамбуле, совершившего путешествие в Палестину. В декабре 1821 года он отправился из Иерусалима в Акко (в те времена — Акка) через Рамле и проехал неподалеку от нашей деревни. Он рассказывает, что она находится на холме, у подножия которого, невзирая на умеренную зиму, лежит сочащаяся водой болотистая земля [645].

Неизвестно, сколько жителей было в то время в Аль-Шейх Мунисе, однако едва ли намного меньше 315 — такой оказалась численность населения этой деревни согласно первой частичной переписи, произведенной в 1879 году уже известным нам «Фондом исследования Палестины» (P.E.F.) [646]. Существенный демографический рост в различных регионах Ближнего Востока начался в основном лишь в последней трети XIX века; он продолжался в гораздо большем масштабе в течение всего XX века. Согласно первой британской переписи 1922 года, в Аль-Шейх Мунисе было 664 жителя.

К 1932 году их число выросло до 1154, к 1945 году — до 1930. В 1948 году, накануне изгнания, здесь проживало 2160 мужчин, женщин и детей [647]. Быстрый рост населения характерен для начальных этапов региональной модернизации земледельческого процесса (внедрения новых технологий посева и уборки урожая, использования удобрений, орошения); почти всегда следует он и за улучшением санитарных условий жизни населения.

Темпы роста населения в Палестине, в основном благодаря британскому мандату, были более или менее аналогичны имевшим место столетием раньше в Европе. Увеличение производства продовольствия привело к росту средней продолжительности жизни младенцев (и детей вообще); при этом сдерживающие рождаемость современные «тормоза» — образование, повышение социального статуса женщины и прежде всего упования на то, что следующее поколение добьется более высокого уровня социальной мобильности, — еще не появились на исторической сцене. «Импортировавшее» жен богатое поселение, скорее всего, притягивало в течение последних трех десятилетий своего существования феллахов из менее плодородных горных районов. Впрочем, если феллахи действительно перебирались в Аль-Шейх Мунис в значительном числе, они легко абсорбировались местным населением и становились его интегральной частью.

Аль-Шейх Мунис рос и развивался. Некоторые из глинобитных деревенских домов сносились и отстраивались в камне или даже в бетоне. Моше Смелянски, хорошо известный в сионистской колонии автор и крестьянин, много писавший о жизни палестинских арабов, с восхищением рассказывал о Аль-Шейх Мунисе 20-х годов: «Все крестьяне, за немногими исключениями, используют европейские плуги. У них есть четыре зерноуборочные машины и мощное молотильное оборудование. Здесь реализуются современные методы обустройства апельсиновых садов. Они используют промышленные удобрения, подражая практикам еврейского сельского хозяйства» [648]. Аль-Шейх Мунис был одной из первых деревень, организовавших кооператив по сбыту цитрусовых. Сеид Байдас, житель деревни, стал главой комитета крестьян, выращивавших цитрусовые в Палестине (и заодно одним из противников муфтия [649]) [650]. В 1932 году в деревне была открыта региональная начальная школа для мальчиков, одиннадцатью годами позже — аналогичная школа для девочек.