Ленни Бреннер - Сионизм в век диктаторов

Гитлер всегда смотрел на Муссолини более реалистически, чем это делало любое крыло сионистского движения. Все они считали, что австрийский вопрос внесет в отношения обоих диктаторов рознь, но Гитлер понимал, что нх общая ненависть к марксизму в конце концов притянет их друг к другу. Завоевание Эфиопии дало Гитлеру удобный случай показать, что он будет держать сторону своего авторитарного собрата, но лишь испанская Гражданская война окончательно убедила Муссолини в том, что он должен пойти на союз с Гитлером. Последовавший за военным мятежом захват рабочими власти в Мадриде и Барселоне предвещал крупную победу левых сил, если только войска Франко не получат широкой помощи извне. Муссолини начал отдавать себе отчет в том, что не мог допустить ни чтобы Гитлер пр.-

играл следующую войну, ни того, чтобы он выиграл ее без его помощи. Отныне сионизм уже не мог больше оставаться полезным фашизму. Если бы Италия объединилась с Германией, евреи должны были бы стать врагами Муссолини, чтобы он им ни говорил или что бы ни делал в том, что касалось еврейского государства. Тем не менее сионисты стремились восстановить (с ним) хорошие отношения. В марте

1937 г. женевское бюро Гольдмана все еще считало нужным публично «подчеркивать, что мировое еврейство как единое целое или же через различные свои организации никогда не выступало против итальянского правительства. Напротив, евреи хранят благодарную намять о лояльной позиции фашистского правительства» 18.

Гольдман приехал в Рим на последнее свое свидание с зятем дуче — министром иностранных дел Италии графом

Чиано 4 мая 1937 г. Чиано заверил его в том, что Италия не была настроена ни антисемитски, ни антисионистски, и предложил, чтобы ее еще раз посетил также и Вейцман 19.

Но комедия закончилась, и Вейцман уже никогда больше не потрудился снова приехать в Рим.

Ни правые, ни левые сионистские деятели не поняли феномена фашизма. С самого же начала они и прогрессивно настроенные евреи оставались безразличными к борьбе итальянского народа против чернорубашечников и тех более серьезных последствий, какие фашизм имел для европейской демократии. Итальянские сионисты никогда не оказывали сопротивления фашизму; они кончили тем, что стали расхваливать его и брать па себя ведение дипломатических переговоров от его имени. Ревизионисты в своей массе и кое-кто из других представителей правого сионистского крыла сделались его восторженными приверженцами. Буржуазные сионистские лидеры умеренного направления — Вейцман, Соколов и Гольдман — не были заинтересованы в самом фашизме. Как еврейские сепаратисты, они задавались только одним классическим циничным вопросом: «Так? А хорошо ли это для евреев?» — что подразумевало возможность существования чего-то, что было плохим для мира вообще и все же хорошим для евреев. Их единственно тревожила мысль о том, что Рим мог бы явиться либо их другом, либо их врагом в Лиге Наций, и они позволили Муссолини стать их другом и покровителем. Учитывая то значение, какое он имел в их мирке до того, как нацисты одержали свою победу, вряд ли было удивительным, что они продолжали слепо обхаживать его и после 1933 г.

1 Daniel Carpi. Weiznianns Political Activity in Italy from 1923 to

1934. — “Zionism”, 1975, p. 239.

2 Nahum Goldmann. Autobiography, p. 111.

3 Chaim Weizmann. Trial and Error, p. 372.

4 Carpi. Weizmanns Political Activity in Italy, p. 217.

5 Meir Michaelis. Mussolini and the Jews, p. 64.

6 Carpi. Weizmanns Political Activity in Italy, p. 217.

7 Weizmann. Trial and Error, p. 372.

8 Carpi. Weizmanns Political Activity in Italy, p. 220.

9 Weizmann. Trial and Error, p. 372.

10 Goldmann. Autobiography, p. 161.

11 Ibid., p. 159.

12 Ibid., p. 160.

13 Michaelis. Mussolini and the Jews, p. 72.

14 Ibid., p. 67.

15 Goldmann. Autobiography, p. 105.

16 Michaelis. Mussolini and the Jews, p. 84; Michael Ledeen. The Evo-

lution of Italian Fascist Anti-Semitism. — “Jewish Social Studies”, 1976,

p. 13.

17 Michaelis. Mussolini and the Jews, p. 86–87.

18 Leon Harris. Mussolini in Hitlers Footsteps. — “Jewish Life”, Sep-

tember 1938, p. 17.

19 Michaelis. Mussolini and the Jews, p. 136.

Первая мировая война покончила с четырьмя империями и породила на свет ряд новых государств в Центральной Европе. Наименее логично обоснованным из этих новообразований была Австрия. Ее население фактически целиком состояло из немцев, и в 1919 г. австрийский парламент проголосовал — при всего лишь одном голосе против — за ее объединение с Германией. Антанта, однако, отказалась санкционировать такое слияние, и страной продолжало неохотно править коалиционное правительство, преобладающую роль в котором играли социал-демократы. Летом 1920 г. антисемитски настроенные члены христианско-социальной партии захватили контроль над национальным правительством, хотя представителям левых сил и удалось удержать в своих руках контроль над муниципалитетом города Вены.

Три идеологических течения боролись за власть в этой обезглавленной республике. Ее коммунистическая партия была одной из наиболее слабых в Европе, и опасность социал-демократам грозила справа, со стороны исповедовавших католицизм христианских социалистов — партии крестьянства и городской мелкой буржуазии, — а также антисемитских германских националистов, состоявших в своей массе из специалистов различного профиля и конторских служащих. Хотя обе буржуазные группировки и были враждебны демократии,

огромное влияние социалистов в Вене и финансовая зависимость страны от Великобритании и Франции исключали вероятность какого-либо государственого переворота. Но и социал-демократы, и христианские социалисты тщательно заботились о том, чтобы содержать крупные партийные военизированные организации.

Первый влиятельный лидер социал-демократов Виктор

Адлер был евреем; евреем был также их ведущий теоретик

Отто Бауэр, и евреи же составляли почти половину партийного руководства. Естественно, что движение всегда рассматривало угрозы евреям как смертельную опасность для себя самого и действовало соответствующим образом. Рабочие ряды относились к своим еврейским товарищам с исключительной лояльностью и без малейших колебаний принимали участие и физическом противодействии антисемитам, как признает сам Гитлер в своей книге «Майн кампф». Он так рассказывает о наблюдениях, сделанных им во время первой его работы на одной из строек Вены:

«Эти люди отрицают все: государство как изобретение «капиталистических» (до чего же часто я был вынужден слышать это не имеющее синонимов слово!)

классов; отчизну как оружие буржуазии, предназначенное для эксплуатации рабочего класса; авторитет закона как средство угнетения пролетариата… Не было абсолютно ничего, что они не забросали бы грязью…

Я пытался хранить молчание. Но в конце концов… я начал высказывать собственную точку зрения… Однажды они прибегли к оружию, которое наиболее действенно побеждает любые аргументы… Кучка представителей противной стороны поставила меня перед выбором — либо немедленно покинуть стройку, либо оказаться сброшенным с лесов» 1.