Ганс Дельбрюк - История военного искусства

Согласно исторической традиции, Густав Адольф и на этот раз был против того, чтобы добиваться решительного боя, и лишь уступил настояниям курфюрста, который не хотел, чтобы его страна превратилась в театр опустошительной маневренной войны. Если это правда, то такой взгляд великого шведского короля не служил бы к чести его стратегической проницательности. Особых подкреплений ждать он больше не мог, и нельзя усмотреть, какими диверсиями ему удалось бы выиграть еще что-либо существенное у Тилли. Наоборот, Тилли мог еще ожидать значительных подкреплений с юга, которые под начальством Альдрингера уже прибыли к Иене, следовательно, могли явиться через несколько дней. Тилли легко мог занять по ту сторону Эльстера позицию, которая до тех пор задержала бы неприятеля127. Сам Тилли поэтому до известной степени колебался, но уверенность его привыкших к победам генералов и войск толкала его на сражение, которое, видимо, предлагал ему противник на открытой равнине под Лейпцигом. Что же могло побудить Густава Адольфа и на этот раз уклониться от сражения? Таким уклонением он только мог потерять Саксонию, а вместе с нею потерять все, выиграть же он ничего больше не мог. Если внимательно вчитаться в те выражения, в которых он сам сообщал на родину о решающем военном совете, состоявшемся в Дюбене 15 сентября, то можно убедиться, что в них не говорится, чтобы он действительно был против сражения, а был лишь приведен ряд доводов, которые говорят против сражения; другими словами: он не хотел, чтобы казалось, будто он сам настаивал на сражении, а ему желательно было спихнуть ответственность на курфюрста, который был в высшей степени заинтересован в том, чтобы его страна была ограждена от дальнейших опустошений. При этих условиях можно было рассчитывать на особенное рвение саксонцев в бою, а при неудачном исходе сражения сложить на них ответственность.

Шведско-саксонская армия в круглых цифрах исчисляется в 39 000 человек; армия императора и лиги - в 36 000 человек; следовательно, первая была несколько сильнее; кроме того, численное превосходство в 2 000 человек приходилось на кавалерию (13 000 против 11 000), а против 75 орудий шведов католики располагали только 26 орудиями. Впрочем, Тилли мог рассчитывать, что численное превосходство Густава Адольфа уравновешивалось качеством его войск, с которыми не могли равняться 16 000 саксонцев, большей частью только что завербованных.

Тилли, выступая из Лейпцига, приказал своим войскам остановиться на равнине и построил их вправо от деревни Брейтенфельд, на небольшой возвышенности, перед которой на расстоянии около 2 километров протекал Лобербах. Этот ручей, в настоящее время совершенно ничтожный проток, тогда, по свидетельству современников, представлял известные препятствия для переправы. Ни естественных границ, ни точек опоры на флангах позиция не представляла ни справа, ни слева, да в этом и не было нужды при значительной глубине построения больших пехотных колонн-терций, которые в самих себе имели защиту своих флангов.

Союзная армия, по-видимому, уже издалека стала продвигаться по плоской равнине широким фронтом и уже на виду неприятельской позиции, в то время как передовые войска между обеими боевыми линиями вели перестрелку, уклонилась вправо. Как причину такого движения вправо, и король и фельдмаршал Горн единогласно приводят в своих донесениях то объяснение, что таким путем они хотели выиграть у противника преимущества в отношении солнца и ветра. Однако мы этим не можем удовлетвориться. Правда, преимущество стоять за ветром и спиною к солнцу составляет один из "залежалых товаров" теоретиков еще со времен Вегеция, но уже Фрундсберг с пренебрежением относился к этому моменту. Фронт боевого порядка определяется другими, гораздо более важными моментами, а уклонять в сторону уже развернувшийся фронт - безусловно трудное предприятие. "Предпринимать во время боя значительное изменение в направлении фронта, - пишет Иоганн Нассауский128, - чрезвычайно опасно; это - наполовину бегство и предоставляет противнику случай произвести атаку во фланг". Густав Адольф и сам категорически утверждает, что этот маневр не удался, ибо пришлось на виду у неприятеля произвести трудное передвижение, т.е. переправиться через Лобербах. Однако в результате этого уклонения вправо получилось то, что обе боевые линии не оказались вполне друг против друга, и фронт союзников выдвинулся за левый фланг Тилли. Но помимо того что союзники геометрически грозили охватом, они еще более грозили левому флангу Тилли потенциально, ибо Тилли построил всю массу своей пехоты, за исключением Голштинского полка, не посередине фронта, а вправо от центра129; левее пехоты стояло 12 (11) полков кавалерии, а правее - только 6. Таким образом, Густав Адольф со всей шведской армией развернулся почти против одной только кавалерии, построенной, вероятно, очень неглубоко и с широкими интервалами, ибо длина всей боевой линии, как передают, тянулась на добрые полмили, так что на каждый шаг боевого порядка в среднем приходилось не больше чем по 5 человек. Между четырьмя глубокими массивными терциями пехоты, стоявшими в одну линию, также должны были быть большие интервалы.

Пожалуй, Тилли следовало бы перейти в наступление в то время, как союзники еще переправлялись через Лобербах (положение, схожее с положением Ангальта на Белой горе); однако он этого не сделал, вероятно, для того, чтобы дать возможность своей артиллерии обстрелять развертывавшегося противника. В этот момент обнаружилось, что его левый фланг мог быть охвачен противником. Чтобы предотвратить это, Паппенгейм, командовавший на этом участке, двинулся влево и тем самым оторвал левое крыло, кавалерию и Голштинский полк от правого крыла. Во время попыток взаимного охвата здесь разгорелся бой; Паппенгейм настолько далеко обошел вокруг крыла противника, что вторая линия шведов смогла непосредственно двинуться против него130.

Главные силы Тилли не могли наблюдать сложа руки за этим боем, к тому же в это время открыла огонь шведско-саксонская артиллерия, и, будучи гораздо многочисленнее имперской, она превосходила ее своей действительностью. Поэтому Тилли двинул и свой правый фланг, а именно всю массу своей пехоты. Он построил четыре ударных колонны, которые наступали рядом и совместно с кавалерией опрокинули саксонцев. Как последние могли бы им противостоять? Ведь имел место не только удар испытанных во многих боях ветеранов на новичков, но на стороне ветеранов находилось и подавляющее численное превосходство. Так как между паппенгеймовским и правым крылом, которым командовал сам Тилли, образовался значительный промежуток, то перед главными силами шведской армии не находилось почти вовсе противника. Возможно также, что при уклонении вправо союзной армии шведы несколько отделились от саксонцев; это, может быть, и является причиной того, что шведские сообщения, дабы предотвратить какие-либо нарекания, усиленно подчеркивают, что своим сдвигом вправо они хотели отнять у противника преимущества в отношении солнца и ветра.