Валентина Антипина - Повседневная жизнь советских писателей. 1930— 1950-е годы

Иногда писатели отказывались от участия в проекте по причинам творческого характера. Например, Б. Агапов рассказывал о своей работе в письме В. Ставскому от 14 февраля 1937 года [219] Письмо В. Ставскому от Б. Агапова // Там же. Д. 152. Л. 11–15. . Книгу по истории двух пятилеток он придумал сам, набросал предварительный краткий план, делал доклад о ней в присутствии А. Горького, А. Стецкого, А. Щербакова и Л. Мехлиса, напечатал подвал в «Литературной газете». Но когда приступил непосредственно к тексту книги, то понял: «…во-первых, что фактический материал, которым я располагаю, недостаточен, хотя его огромное множество, что он официален, что в нем мало подлинной образности, т. е. жизни.

Во-вторых… что книга предъявляет требования гораздо большие, чем мне казалось раньше… Я требовал, чтобы ученые историки были привлечены к работе. Чтобы была обсуждена философская, историческая идея книги. Этого сделать не удалось». Б. Агапов написал четыре печатных листа текста и осознал, что данная тема ему не по силам: «Это был настоящий творческий крах».

Кроме того, литератор жаловался на деятельность редакции, которая на словах обещала всяческую помощь авторам, но на деле ее не оказывала. По его словам, она ничем не помогла ему, лишь давала разрозненные указания по поводу написанного текста и перепечатывала поступавшие материалы.

В свою очередь редакция предъявила иск Б. Агапову с требованием вернуть выплаченные ему деньги, которые он получал во время работы как авансы за написание книги, которая так и не была сдана. Литератора почему-то возмущала такая, вполне логичная, постановка вопроса. По его мнению, редакция должна была интересоваться не только тем, сдана или нет книга, но и тем, почему она не написана. «Объективные» причины, по которым автор не выполнил своих обязательств, должны были, по его мнению, освободить его от ответственности. А между тем ему было выплачено 8 тысяч рублей. «Я не могу вернуть деньги, — объяснял Агапов, — …не только потому, что у меня их нет, ибо все мое имущество не стоит более двух тысяч, но и потому, что у меня их не будет. Я зарабатываю мало, род литературы, в котором я работаю, очень трудоемок, для того чтобы написать печатный лист, мне нужно прочесть сто листов. Я пишу медленно, а никакой ренты у меня нет — ни авторских, ни переизданий». В конце письма автор взывает о помощи: «Суд отложен до 22-го. Если никто не поможет мне за это время, я погиб».

Ситуация с Б. Агаповым рассматривалась на заседании Секретариата 25 марта 1937 года. На нем А. Фадеев сообщил, что автору и редакции удалось прийти к компромиссному решению: «Корабельников с Агаповым договорились — одну часть ему скостят, потому что он работал, но у него просто не вышло. Часть он отработает, а часть он погасит, взяв ссуду, обратившись к нам» [220] Стенограмма заседания Секретариата ССП от 25 марта 1937 года // Там же. Л. 109. . В итоге было принято постановление: «Предусмотреть выдачу ссуды т. Агапову на известный срок для погашения долга редакции „2-х пятилеток“» [221] Протокол заседания Секретариата ССП от 25 марта 1937 года // Там же. Л. 5. .

…Тема литературной подработки никогда не теряла своей актуальности. Например, выступая в марте 1936 года на совещании писателей при редакции журнала «Наши достижения», Я. Рыкачев выдвинул по этому поводу собственную теорию. Вспомогательные заработки, без которых писатели не могли существовать, он разделил на две категории: поденщину и халтуру [222] Докладная записка секретно-политического отдела ГУГБ НКВД СССР о совещании писателей при редакции журнала «Наши достижения» / Власть и художественная интеллигенция. С. 305. . Литературной подработкой постоянно занимался И. Бабель. «Такой работой были заказы для кино. Иногда Бабель писал к кинокартине слова для действующих лиц при готовом сценарии, но чаще всего переделывал и сценарий или писал его с кем-нибудь из режиссеров заново» [223] Пирожкова А. Годы, прошедшие рядом (1932–1939) / Воспоминания о Бабеле. М., 1989. С. 290. .

Было немало и других способов пополнения скромных писательских бюджетов, о чем речь пойдет ниже.

Однажды, в 1934 году, поэт П. Васильев устроил драку в ресторане «Прага», за что и был доставлен вместе с другом, Л. Вышеславским, в милицейский участок, где они пробыли целую ночь. «Денег — ни копейки, — вспоминал Вышеславский, — а опохмелиться хочется… Проходим мимо кинотеатра „АРС“ …Павел останавливается, ударяет себя по лбу: „Идея! Директор этого театра — мой знакомый. Мы ему сейчас предложим, что будем выступать в фойе перед началом киносеанса“ …Директор, действительно, согласился, чтобы мы выступали у него с чтением стихов. Директор выдал нам даже небольшой аванс» [224] Вышеславский Л. «Неистовый детеныш Иртыша» / Воспоминания о Павле Васильеве. Алма-Ата, 1989. С. 177. .

Литературные выступления, которые пришли в жизнь тридцатых годов из времен нэпа, для многих писателей были существенным источником дохода. Как правило, они охотно на них соглашались, а организаторы зачастую оформляли эти выступления в обход существующего законодательства.

Ни их организаторы, ни сами писатели не видели в таком способе заработка ничего предосудительного, и различным органам власти и руководству ССП пришлось потратить немало усилий, убеждая и тех и других в том, что подобные мероприятия без особого разрешения проводить нельзя. Тем более что для регулирования этой работы существовало Бюро литературных выступлений. Правда, обследовавшие в 1935 году его работу Козловский и Ляшкевич пришли к выводу о полном хозяйственно-финансовом провале Бюро [225] Постановление Секретариата Правления ССП СССР от 5 декабря 1935 года//РГАЛИ. Ф.631 Оп. 15. Д. 10. Л. 1. . Было принято решение о перестройке организации и назначении нового заведующего.

В январе 1936 года «Вечерняя Москва» и «Комсомольская правда» опубликовали статьи о вечере в Доме печати, посвященном предстоящему Пленуму поэзии и сорванном по вине писателей, которые на него не явились. Публикации получили широкий резонанс.

В. Инбер, А. Сурков, М. Голодный вынуждены были обратиться в комиссию советского контроля с просьбой привлечь истинных виновников происшествия к ответственности [226] Письмо В. Инбер, А. Суркова и М. Голодного в комиссию советского контроля // Там же. Д. 141. Л. 2. . В заявлении они сообщили о том, что не давали согласия на участие в вечере, а узнали о нем из афиш. По их информации, подобные факты не единичны.

В том же году Бюро литературных выступлений было вновь обследовано. По заключению комиссии, оно превратилось «в поставщика развлечений с коммерческим уклоном» [227] Отчет председателя ревизионной комиссии ответственному секретарю ССП А. С. Щербакову //Там же. Д. 62. Л. 22–23. . Организаторам литературных вечеров было разрешено лично вести переговоры с писателями и подбирать бригады выступающих по линии Бюро на фабрики и заводы, в клубы выезжали бригады, состоящие из писателей, чтецов и певцов. Были случаи получения за выступления очень больших сумм (более 3 тысяч рублей за одно), что иногда становилось достоянием общественности и вызывало недовольство у простых людей.