Андрей Васильченко - Танковый ас № 1 Микаэль Виттманн

Ночью 12 июня 1944 года 2-я рота, которой командовал Михаэль Виттманн, была размещена на левом фланге 1-го танкового корпуса СС. В тот момент в распоряжении Виттманна было только шесть «тигров», остальные восемь чинились после долгого и трудного марша, сопровождавшегося постоянными налетами. «Тигры» были тщательно укрыты, но начавшийся прицельный артиллерийский обстрел подсказал опытному танкисту, что об их местоположении было известно. В итоге за ночь остатки роты Виттманна три раза меняли свои позиции в надежде запутать англичан. В итоге «тигры» остановились у холма чуть южнее шоссе № 175. 1-я рота 101-го батальона располагалась значительно восточнее. После пятидневного марша по Франции танкистам так и не была предоставлена возможность, чтобы отдохнуть хотя бы несколько часов.

Вальтер Лау писал после войны: «12 июня 1944 года пять или шесть «тигров» из нашей роты, которой командовал Виттманн, направлялись из Эверси по шоссе Вилье-Бокаж — Кан. Мы остановились приблизительно в двух километрах от Вилье-Бокажа на второстепенной дороге, которая шла параллельно национальной трассе. Мы видели ее с расстояния в 100 метров. Мой танк, которым командовал унтершарфюрер Штиф, был замыкающим в этом порядке. Мы отстали, так как у нас сломался двигатель. В итоге каждые несколько километров мы были вынуждены останавливаться, чтобы заново запускать наш двигатель... После того как наступила темнота, вернулся Виттманн, который ездил по окрестностям на машине-амфибии. Его намерение состояло в том, чтобы подтянуть оставшиеся подразделения. Мы провели весьма беспокойную ночь, в течение которой мы несколько раз попадали под обстрел». Сам Виттманн в те часы записал: «Я получил приказ находиться несколько в стороне от Веллера и уничтожить максимальное количество танков противника с северо-востока и с северо-запада».

Кан стал нелегкой задачей для «Лейбштандарта»

Около 5 часов утра 13 июня 1944 года боевая группа 7-й британской танковой дивизии начала свое наступление. До достижения Вилье-Бокажа англичане не имели никакого огневого контакта с немцами. Та же самая картина наблюдалась и в самом французском городе. Единственными частями, которые на тот момент были в Вилье-Бокаже, являлись две санитарные роты учебной танковой дивизии, который во время успели оставить свои позиции.

Тем временем «тигры» Виттманна после бурной и беспокойной ночи готовились дать бой чуть ниже по шоссе. В 8 часов утра Виттманн созвал у себя командиров танковых экипажей: унтерштурмфюрера Хантуша, унтершарфюреров Штифа и Сова, обершарфюреров Брандта и Лётща. Последний был легко ранен. Одновременно с этим танк оберштурмфюрера Веселя отбыл, чтобы установить контакт с соседними немецкими подразделениями и получить соответствующие приказы из штаба. Дальнейшие события сам Виттманн описывал следующим образом: «Я находился на своем командном пункте и даже не допускал мысли, что противник мог внезапно атаковать. Я послал одного из своих офицеров, чтобы установить связь со штабом. Мы развернулись фронтом и ожидали его возвращения с новостями. Внезапно ко мне вошли и сказали: «Оберштурмфюрер, мимо нас по шоссе двигаются танки. У них специфическая округлая форма и я не думаю, что они являются немецкими». Я немедленно вышел наружу и увидел ехавшие на расстоянии в 150 — 200 метров танки. Это были англичане и американцы. В тот же самый момент я заметил, что танки сопровождались бронетранспортерами».

«Тигры» в нормандском городке

То, что увидел Виттманн, было почти полным танковым полком, который двигался от Вилье-Бокажа. Сам немецкий танкист еще не знал общей обстановки на данном участке фронта. Словно зачарованный, он наблюдал за длинной колонной «Кромвелей» и «Шерманов». Эта мощь катилась в направлении Кана. «Это был целый танковый полк, что, если честно, застало меня врасплох», — вспоминал он позже. Виттманн тут же беспристрастно попытался оценить ситуацию. На это потребовалось несколько секунд. Какие у него были варианты? Он мог оставаться в укрытии, сообщить о продвигавшихся войсках союзников по радио и запросить подкрепление. Но в данном случае Виттманн не был бы Виттманном. Он решил атаковать силами своего одного-единственного танка. Он прекрасно понимал, что в нормальных условиях не имел никаких шансов против этой стальной армады. Отступление, после того как он начал бы атаку, было невозможным. По сути, он должен был пойти на верную смерть. «Должен сказать, что решение было нелегким. Никогда прежде мне не предстояло противостоять столь внушительным силам противника». Но при этом Виттманн знал, что на пути к Кану эти танки не встретят никаких серьезных препятствий. Он должен был предотвратить крушение на данном участке фронта. Виттманн попытался осуществить невозможное. Он помчался к «тиграм», которые стояли чуть поодаль от дороги в укрытии.

Лау так описывал этот эпизод: «Было утро. Артиллерийский огонь стал стихать. Я дежурил, стоя на башне танка. Все остальное произошло весьма стремительно. Между 5 и 7 часами утра появился оберштурмфюрер Виттманн, который прыгнул в первый из наших танков. По пути он успел схватить меня за локоть и что-то прокричать о томми. Он махнул рукой в направлении трассы, которую из нашего укрытия нельзя было разглядеть из-за плотного кустарника. Я тут же занял место наводчика. Механик запустил двигатель. Мы моментально надели наушники. Унтершарфюрер Штиф, который дремал на месте заряжающего, получил приказ привести в боевую готовность остальные танки. Мы двинулись по проселочной дороге в направлении трассы. Мы проехали приблизительно 20 метров, как стало ясно, что наш двигатель был неисправен. Мы объяснили это Виттманну. Он тут же выскочил из танка и поднялся на борт «тигра» унтершарфюрера Сова».

Утро 7 июня 1944 года. 101-й танковый батальон СС двигается навстречу высадившимся в Нормандии союзникам

Сам же Виттманн описывал свои действия так: «У меня не было времени, чтобы собрать всю свою роту. Я должен был действовать предельно быстро, так как предполагал, что противник уже вычислил меня. С одним танком я двинулся вперед, успев передать приказ остальным, чтобы они держали позиции и не думали отступать. Я устремился на англичан, которые были немало удивлены моему появлению. Сначала я подбил два танка справа от колонны, затем один слева, после чего повернул налево и врезался в батальон бронетранспортеров, который находился в самом центре танкового полка. Я двигался по трассе к концу колонны, уничтожая каждый танк, что попадался мне на пути. Противник оказался в панике. Тогда я двинулся в самый центр города Вилье, где в меня попали из противотанкового орудия. Мой танк был подбит. Не поддаваясь панике, я начал расстреливать все, что было вокруг меня. Я лишился радиосвязи, а потому не мог вызвать к себе свою роту. А наши танки были вне поля моего зрения. Я тогда решил оставить танк. Мы не стали подрывать его, так как я полагал, что мы еще вернемся. Мы лишь захватили с собой оружие, которое могли унести на себе». В этих сжатых и весьма кратких словах Виттманн описал свое беспрецедентное по смелости нападение силами одного танка на целую английскую танковую бригаду. Почти вся танковая колонна на трассе, ведущей к Кану, была уничтожена. Никогда ранее в истории войн столь смелый поступок не увенчивался столь поразительным успехом. При этом заряжающему штурмману СС Больдту приходилось работать на грани человеческих возможностей. Он заряжал снаряды с поразительной быстротой. После боя водитель-механик Вальтер Мюллер скажет: «Я просто вел машину». Это кажется очень простым, но экипажи английских «Кромвелей» тоже не дремали. Они тоже вели ураганный огонь, ни на секунду его не прекращая. Заложниками ситуации оказались английские пехотинцы, которые ехали в бронетранспортерах. Они не могли ничего поделать.