Курт Зелигманн - История магии и оккультизма

Ни в чертеже Нортона, ни в тексте его трактата мы не найдем ничего, помимо общих мест. Здесь нет никаких предположений о том, как должен протекать процесс изготовления философского камня. Перед нами одни лишь аллегории — и никаких сведений о весах ингредиентов, промежутках времени, температурном режиме и прочих технических параметрах. Подобные «мелочи» адепту предстояло выяснить самостоятельно. Если он терпел неудачу, то мог передать сыну хотя бы то немногое, что ему удалось открыть; в результате плоды алхимических усилий часто передавались из поколения в поколение и постепенно накапливались.

Оказавшись более откровенным, чем обычно, алхимический трактат справедливо возбуждал подозрения. В «Завещании Кремера», немногословном трактате XIV века, описывается серия чрезвычайно странных процедур: «Бери воду неоскверенного юноши, после его первого сна на протяжении трех или четырех ночей, пока не наберешь три пинты… Добавь два стакана очень крепкого уксуса, две унции негашеной извести, пол-унции живой воды, приготовленной по описанному выше способу. Помести смесь в глиняный горшок и поставь его на перегонный куб, или сосуд для дистилляции, etc.». Этот процесс иллюстрируется простеньким рисунком. Уж не в том ли состоит великая тайна, что специально подготовленные серу и ртуть следует выпарить в «чрево» сосуда и выпустить пар через трубу? Как именно подобает поступить с этой испарившейся смесью, не вполне ясно, ибо понять, что делает маленький алхимик на вершине холма, невозможно. Рядом с ним стоит сам Кремер, аббат из Вестминстера, облаченный в широкий плащ. Силуэт его похож на очертания соседнего холма. Уверенным жестом Кремер указывает на свое изобретение. Была ли ему ведома тайна? Ни в коем случае! Никакого аббата Кремера из Вестминстера не существовало на свете. Этот бенедиктинец — всего лишь плод фантазии некоего анонимного адепта.

Несколько алхимических трактатов о философском камне приписывается Базилю Валентину, настоятелю аббатства Святого Петра в Эрфурте. Подзаголовок к его книге «Азот» исчерпывающе ясен: «Методы, позволяющие изготовить тайный камень философов». Но содержание этой книги разочарует тех, кто рассчитывал найти в ней какую-либо техническую информацию. Валентин пишет алхимическими метафорами. Его альтер эго — герметический дракон — изъясняется в положенной ему манере: «Я стар, болен и слаб. Мой псевдоним — дракон. Потому я заключен в яму, чтобы получить в награду королевскую корону и обогатить мою семью; будучи беглым слугой, я все же способен совершить подобное деяние; мы овладеем сокровищами королевства…». Этот загадочный текст сопровождается гравюрой. В центре алхимического диска изображен человек. Лицо его обрамлено треугольником, символизирующим троицу «сера — ртуть — соль». Соль — это фундамент алхимического процесса. Она отождествляется с тяжелым Сатурном, чей черный луч указывает на куб — символ тела. Тело также может служить эмблемой философского камня. Как в вавилонской магии цветов, желтизна серы ассоциируется с Марсом, чей луч указывает на руку, держащую свечу или факел, — символ души. Луч Меркурия направлен на вторую руку, которая держит мешок — символ духа. Таким образом, тело, душа и дух образуют углы большого треугольника — вселенной. Малый треугольник, в который заключено лицо человека, — это микрокосм, созданный по образу и подобию макрокосма-вселенной. Душа имеет мужскую, активную, огненную природу и обычно ассоциируется с Солнцем. Дух, женский принцип, связан с Луной. Огненная, мужская сущность представлена в образе саламандры, которая «живет в огне»; женский летучий принцип олицетворен орлом. В левом нижнем углу гравюры на земле сидит Король-Солнце, он же Юпитер. В правом нижнем углу изображена богиня верхом на дельфине; это Венера и Диана в одном лице, плывущая по морю.

Мистический смысл большого треугольника состоит в том, что Солнце является отцом, а Луна — матерью; они олицетворяют мужское и женское начала. В природе они всегда разделены. Но при помощи алхимического искусства их следует объединить, и от этого брака родится философский камень, муже-женщина, гермафродит. Эмблемой совершенного человека также является гермафродит, ибо для завершения алхимического процесса душа и дух, как мы уже знаем, должны слиться воедино. Внизу гравюры изображены две ноги: одна опирается на сушу (мужской принцип), другая погружена в воду (женский принцип). Это означает, что алхимический процесс должен произойти и с самим человеком, чье идеальное совершенство, по-видимому, отождествляется с андрогинным философским камнем.

На диске, между планетными лучами, помещены семь аллегорических образов, соответствующих этапам алхимического процесса, начиная от гниения (внизу слева) и заканчивая воскресением. О том, как должно совершаться «делание», сказано в семи словах, каждое из которых соотносится с одной из стадий процесса: «Visita interiora terrae rectificando invenies occultum lapidem» («Исследуй недра земли. Очищая, найдешь потаенный камень»).

Как же следовало производить «очищение»? На этот вопрос адепту давали весьма туманный ответ: «Зафиксируй летучий элемент — объедини подвижный женский принцип с неподвижным мужским». Такой ответ — всего лишь очередная загадка. Эмблема «фиксации летучего элемента» — два связанные вместе крыла — расположена на гравюре Валентина в центре верхней части. «Летучий элемент» — это испаряющаяся ртуть. «Неподвижный элемент» — это ртуть, остающаяся на дне сосуда. Капли пара, сконденсировавшиеся на крышке сосуда, снова падают на дно, и «вода, возвращаясь, несет с собой благо». Такое попеременное восхождение и нисхождение «летучего элемента» Валентин уподобляет морским приливам и отливам. Сам этот процесс, так называемая сублимация, служит для разделения мужского и женского начал, заключенных в ртути, и для фиксации летучего элемента. Мужской и женский элементы должны очиститься, прежде чем сочетаются браком, — подобно тому, как совершают омовение жених и невеста, прежде чем войти в брачный чертог. На гравюре Валенитна двойственная природа ртути (выражаясь алхимическим языком) представлена в образе увенчанного короной гения, который держит в каждой руке по кадуцею. Противостоящие друг другу мужское и женское начало аллегорически изображены в виде двух воинов. На мече одного из них сидит орленок — символ летучего элемента. Меч второго воина обвивает кольцами змея, увенчанная короной, — символ «фиксированной» ртути. Дополнительные эмблемы двух противоборствующих сторон — солнце и луна. Алхимик должен положить конец беспощадной борьбе между этими родственными друг другу по высшей сути началами (символом противоречия, заключенного в одном и том же металле, у алхимиков был лебедь — птица, согласно Аристотелю, способная сражаться с себе подобными). Примирение непримиримого — это и есть «фиксация летучего элемента», эмблема которой — два соединенных друг с другом крыла — помещена на переднем плане гравюры. Все эти аллегорические образы интерпретируются без труда, однако «прочесть» в них химический рецепт не представляется возможным.