Игорь Дьяконов - Предыстория армянского народа (история Армянского нагорья с 1500 по 500 г. до н.э.: хурриты, лувийцы, протоармяне)

Неясной остается также этническая принадлежность майкопской культуры Северного Кавказа.

Индоевропейцы.Но наряду с упомянутыми этническими массивами, — условно говоря, хаттским (он же, возможно, северо-западно-кавказский?), южнокавказским (картвельским), хуррито-урартским и, возможно, кутийско — северо-восточно-кавказским, — которые, обосновались на изучаемой территории во всяком случае не позже III тыс. до н. э., если не были здесь автохтонами, в древней Передней Азии имелись еще и носители языков другой семьи, продвинувшиеся сюда тоже в очень древние времена, но все же несколько позже остальных. Речь идет о индоевропейской семье языков, представленной в древней Передней Азии языками трех ветвей — анатолийской, индоиранской и фрако-фригийской. О последней речь пойдет специально в главах II и III, здесь же мы коснемся первых двух.

Древние анатолийцы (хетты и лувийцы). Ранее остальных на Ближнем Востоке, появились носители языков анатолийской ветви [33]. Нет сомнения в том, что древние анатолийские языки Малой Азии представляют собой историко-лингвистически более поздний слой, чем, например, хаттский. Сомнение вызывают лишь время их появления и путь проникновения в Малую Азию. В настоящее время бесспорно лишь, что в самом начале II тыс. до н. э. анатолийские языки уже были распространены во всяком случае в восточной части полуострова. Из общих соображений об истории индоевропейской семьи языков следует, что они вряд ли могли появиться здесь ранее второй половины III тыс. до н. э. [34]В отношении же пути их проникновения существуют две гипотезы: согласно одной, анатолийские языки были занесены в Малую Азию с Балканского полуострова, согласно другой — из Северного Причерноморья через Кавказ. Доводы в пользу восточного пути прихода древних анатолийцев довольно [25] шатки [35]. Археологически пока трудно указать на какую-нибудь культуру, которую можно было бы связать с древними анатолийцами в предположении, что они пришли в Малую Азию с северо-востока. В малоазийских археологических культурах последней четверти III тыс. до н. э. действительно наступили существенные изменения (возникновение важного культурного центра у Дарданелльского пролива — Трои VI — на развалинах менее важных поселений, которые восходили к периоду расцвета Трои II еще в начале III тыс. до н. э., и имели связи, с одной стороны, с областью чернолощеной керамики на востоке, а с другой — с эгейским миром и Балканами; гибель поселений на городищах Аладжа-хююк III и Алишар I в центре [26] Малой Азии и возникновение здесь культуры «каппадокийской» керамики) [36]. Эти изменения говорят о появлении новых этнических элементов, которые можно отождествить с древними анатолийцами, — но скорее об их появлении с запада, чем с востока [37]. Тем не менее, вопрос о западном или восточном пути проникновения древних анатолийцев в Малую Азию должен пока считаться нерешенным. Во всяком случае, во II тыс. до н. э. они населяли большую часть полуострова Малая Азия, разделяясь в лингвистическом отношении на две подгруппы — северо-западную и юго-восточную.

Южная [38]часть полуострова и горы Тавра были заняты племенами лувийцев , диалекты которых относятся к [27] юго-восточной подгруппе анатолийских языков. К той же подгруппе относился и язык палайцев , предположительно обитавших в верховьях р. Галис (Кызыл-Ирмак) [39].

К северо-западной подгруппе относятся прежде всего собственно хетты . Термин этот возник в науке в период, когда этническая обстановка в Малой Азии II тыс. до н. э. была еще недостаточно известна. В настоящее время выяснено, что царство , в котором господствовали хетты, называлось по его столице Хатти или, по-хеттски, городу Хаттусас) тоже Хатти (в научной литературе — «Хеттское царство»); однако язык народа так не назывался (по-видимому, он назывался «несийским»); «хеттским» же, или «хаттским» языком назывался неиндоевропейский язык коренного населения города Хатти. Но термины «хетты» и «хеттский язык» сейчас уже слишком прочно вошли в научный обиход в применении к «несийцам» и «несийскому языку», чтобы их можно было отбросить. Поэтому, для различения коренных жителей Хатти, говоривших на языке, близком к кавказским, от господствовавшей народности Хеттского царства, говорившей на северозападном анатолийском индоевропейском языке, мы называем первых «хаттами», а вторых «хеттами». (Применение к «хаттам» также термина «протохетты» не означает, что они рассматриваются как предшественники хеттов в языковом отношении, хотя, говоря о «протоармянских» или «протогрузинских» племенах, мы имеем в виду носителей языка, из которого развился современный армянский или грузинский. Однако, во избежание недоразумений, лучше придерживаться термина «хатты»).

Для понимания дальнейшего важно иметь в виду, что окрестные народы впоследствии обозначали как «хеттов» (хатти, хате) не один какой-нибудь народ, а все вообще население бывшей Хеттской державы, и даже шире — всех районов между Евфратом и Средиземным морем.[28]

В физическом и культурном отношении хеттов нельзя считать просто индоевропейцами-пришельцами. Несомненно, что основная масса народа состояла из хаттов, утерявших свой прежний язык и перешедших на индоевропейский «хеттский» (нессийский) [40]. Районом обитания хеттов следует считать территорию внутри изгиба р. Галис (Кызыл-Ирмак) в центральной части Малой Азии и непосредственно к югу от Галиса, до совр. Кайсери (Кесарии).

Языки анатолийских племен, обитавших к западу от хеттов и лувийцев во II тыс до н. э., нам не известны. Но позже, уже в I тыс., когда анатолийские языки были вытеснены из центральной Малой Азии следующей, фригийской волной пришельцев, на западе, юго-западе и юге полуострова они сохранились. [41]

Носители языка индоиранской ветви. К совсем иной ветви индоевропейских языков, довольно далекой от анатолийской и не имеющей к ней прямого отношения, принадлежит еще один язык, засвидетельствованный в Передней Азии во второй и третьей четверти II тыс. до н. э. [42], сравнительно малочисленными собственными именами людей и богов (между прочим, и именами царей хурритского государства Митанни, о котором пойдет речь ниже). Ареал подобных имен совпадает с ареалом распространения хурритского языка (от предгорий Ирана до Палестины). Отдельные слова этого языка дошли также в одном из коневодческих трактатов хурритского происхождения [29] этого же времени [43]. Название этого языка неизвестно [44]. Сам язык принадлежал к арийской (индоиранской) ветви индоевропейских языков [45]. Предполагали, что именно с носителями этого «западно-индоиранского языка» в Переднюю Азию было принесено искусство массового применения боевых колесниц, однако поскольку у племен, живших в III и начале II тыс. до н. э. к северу от Кавказа, колесницы не были известны, есть основание думать, что пришлые в Переднюю Азию индоиранские племена развили коневодство и стали широко применять коней, впряженных в изобретенную в самой Передней Азии легкую колесницу, только уже после своего прихода в области к югу и юго-востоку от Кавказа. Других следов в культуре Передней Азии, а также в этнической картине, сложившейся здесь во II тыс. до н. э., они не оставили. Вопрос о пути их проникновения сюда все еще открыт [46].[30]