Игорь Данилевский - Русские земли глазами современников и потомков (XII-XIVвв.). Курс лекций

Пытаясь оправдать эту измену, псковские бояре и купцы ссылались на неудачи предыдущих походов против немецких рыцарей, на то, что они не привели к миру, а Псковская земля и торговля вследствие этого терпели ущерб. <���…> Как видим, отсутствие твердой власти в Новгороде и четкой военно-политической программы в прибалтийском вопросе не только ослабили позиции Руси в прибалтийских землях, но и породили возможность для изменнических действий среди части городского боярства и купечества.

Воспользовавшись отказом псковских бояр принять участие в походе на Ригу, новгородские правители в свою очередь заявили князю:…мы бес своея братья бес плесковиць не имаемся на Ригу. <���…> Между тем псковские бояре, предав русские государственные интересы, поспешили расправиться с теми, кто стоял за союз с Ярославом Всеволодовичем. <���…> Так распря псковских и новгородских феодально-боярских правителей с великокняжеской властью подрывала военно-политическую мощь Руси» [404] Очерки истории СССР… IX–XV вв. Ч. 1. С. 819–820. .

В этой характеристике обращают на себя внимание некоторые детали. Прежде всего, здесь отождествляются интересы великого князя и Руси. Соответственно, все действия псковичей и новгородцев, противоречащие желаниям Ярослава Всеволодовича, объявляются изменническими. В. Т. Пашуто, написавший приведенные строки, усиленно подчеркивает классовый характер этих действий: они осуществляются, оказывается, исключительно боярами и отчасти купцами. При этом корнем зла вполне в духе своего (и, увы, нашего) времени автор считает отсутствие твердой власти в северо-западных народоправствах.

Совершенно по-другому освещает события 1228 г. и Шауляйскую битву блестящий знаток истории древнего Новгорода В. Л. Янин:

«Яркую картину независимости Пскова рисуют события 1228 г. Великий и новгородский князь Ярослав Всеволодович с посадником и тысяцким отправились было в Псков, но псковичи затворились в городе и не пустили их к себе, так как в Псков пришла весть о том, что якобы Ярослав везет оковы…ковати вяцьшие мужи.<���…> Приведя полки из Переяславля, князь объявил, что собирается в поход на Ригу; узнав об этом, псковичи заключили договор о взаимопомощи с рижанами. Мише, посланному в Псков звать псковичей против Риги и требовать выдачи тех, кто оклеветал князя Ярослава, псковичи ответили: в поход не пойдем, так как заключили с рижанами мир, а своей братьи не выдадим. Были припомнены неудачи новгородцев под Кесью в 1222 г., под Колыванью в 1223 г. и под Медвежьей Головой в 1217 г., когда новгородцы избили союзных им псковичей. Новгородцы также отказались идти на Ригу…без своей братьи плесковиць. Ярослав был вынужден отозвать полки, а псковичи отпустили по домам призванных к ним на помощь немцев, чудь, латгалов и ливов… В 1237 г. псковичи демонстрируют военную независимость от Новгорода, посылая в помощь немцам и чуди двести своих мужей для участия в бесславном походе на Литву» [405] Янин В.Л. Болотовский договор о взаимоотношениях Новгорода и Пскова в XII–XIV вв.//Отечественная история. 1992. 6. С. 10, 11. .

В такой интерпретации действия псковичей никак не выглядят изменническими. Напротив, все расхождения с официальным направлением политики великого князя здесь предстают как яркие проявления независимости Пскова не только от Новгорода, но и от приглашенного туда на время князя-военачальника.

Впрочем, те же события (в рамках иной концепции) можно осветить и по-другому. Вот как характеризует договор Пскова с Ригой В. Т. Пашуто:

«…псковские бояре-изменники продали Русскую землю врагу, а русских людей, трудящийся народ, населявший города и села, подвергли ограблению и разорению, надев на него ярмо немецкого феодального рабства» [406] Очерки истории СССР… IX–XV вв. Ч. 1. С. 846. .

Правда, автор не уточнил, что он имеет в виду под ярмом немецкого феодального рабства: присутствие в Пскове двух фогтов (судей) из Риги вряд ли заслуживает столь громкого определения. Непонятно и то, каким образом псковичи умудрились продать Ордену всю Русскую землю: в условия договора такой пункт явно не входил.

А вот как описывает те же события Новгородская первая летопись:

«…Томь же лете [6736/1228] князь Ярославъ, преже сеи рати, поиде въ Пльсковъ съ посадникомь Иванкомь и тысячьскыи Вячеслав. И слышавше пльсковици, яко идеть к нимъ князь, и затворишася въ городе, не пустиша к собе; князь же, постоявъ на Дубровне, въспятися в Новъгород: промъкла бо ся весть бяше си въ Пльскове, яко везеть оковы, хотя ковати вяцьшее мужи. И пришьдъ, створи вече въ владычьни дворе и рече, яко «не мыслилъ есмь до пльсковичь груба ничегоже; нъ везлъ есмь былъ въ коробьяхъ дары: паволокы и овощь, а они мя обьщьствовали»; и положи на нихъ жалобу велику. Тъгда же приведе пълкы ис Переяславля, а рекя: «хочю ити на Ригу»; и сташа около Городища шатры, а инии въ Славне по дворомъ. И въздорожиша все по търгу: и хлебъ, и мяса, и рыбы; и оттоле ста дороговь: купляху хлебъ по 2 куне, а кадь ржи по 3 гривне, а пшеницю по 5 гривенъ, а пшена по 7 гривенъ; и тако ста по 3 лета.

То же слышавъше пльсковици, яко приведе Ярослав пълкы, убоявшеся того, възяша миръ съ рижаны, Новгородъ выложивъше, а рекуче: «то вы, а то новгородьци; а намъ ненадобе; нъ оже поидуть на насъ, тъ вы намъ помозите»; и они рекоша: «тако буди»; и пояша у нихъ 40 муж въ талбу. Новгородци же, уведавъше, рекоша: «князь насъ зоветь на Ригу, а хотя ити на Пльсковъ». Тъгда же князь посла Мишю въ Пльсковъ, река: «поидите съ мною на путь, а зла до васъ есмь не мыслилъ никотораго же; а техъ ми выдаите, кто мя обадилъ къ вамъ». И рекоша пльсковици, приславъше Грьчина: «тобе ся, княже, кланяемъ и братьи новгородьцемъ; на путь не идемъ, а братьи своеи не выдаемъ; а с рижаны есме миръ взяли. Къ Колываню есте ходивъше, серебро поимали, а сами поидосте в Новъгородъ, а правды не створися, города не взясте, а у Кеси такоже, а у Медвеже голове такоже; а за то нашю братью избиша на озере, а инии поведени, а вы, роздравше, та прочь; или есте на нас удумали, тъ мы противу васъ съ святою богородицею и съ поклономъ; то вы луче насъ исечите, а жены и дети поемлете собе, а не луче погании; тъ вамъ ся кланяемъ». Новгородьци же князю рекоша: «мы бе- своея братья бес пльсковиць не имаемъся на Ригу; а тобе ся, княже, кланяемъ». Много же князь нудивъ, и не яшася по путь. Тъгда же князь Ярославъ пълкы своя домовь посла. Пльсковици же тъгда бяху подъвегли Немьци и Чюдь, Лотыголу и Либь, и отпустиша я опять; а техъ, кто ималъ придатъкъ у Ярослава, выгнаша исъ Пльскова: «поидите по князи своемь, намъ есте не братья». Тъгда же Ярослав поиде съ княгынею из Новагорода Переяславлю, а Новегороде остави 2 сына своя, Феодора и Альксандра, съ Федоромь Даниловицемь, съ тиуномь Якимомь» [407] Новгородская первая летопись. С. 65–66. .