Геогрий Чернявский - Лев Троцкий. Революционер. 1879–1917

В связи с тем, что редакция «Искры» собиралась ответить на открытое письмо Троцкого резкой критической статьей, Парвус уговаривал того же Потресова отказаться от этой затеи, причем в числе выдвигаемых мотивов было стремление к примирению большевиков и меньшевиков: «Статья без нужды раздразнила бы большинство, внесла бы смуту в меньшинство и сделала бы положение самого Троцкого невозможным. Я ни на минуту не усомнился бы ее отклонить!.. Самый инцидент был бы невозможен, если бы не было в вас тех тенденций, о которых я писал» [351] .

В конце 1904 г. «Искра» высказалась за участие социал-демократов в кампаниях либеральной буржуазии, в частности за значительное расширение прав земств. Ленин выступил решительно против. Троцкий и Парвус по этому вопросу оказались на стороне Ленина и совместно приветствовали его за атаку на оппортунизм [352] .

В беседах и дискуссиях Троцкого с Парвусом вначале отдельными штрихами и деталями, а затем все более последовательно и аргументированно постепенно выкристаллизовывалась идея, что в силу специфики объективных социально-экономических условий явно назревавшая в России революция не будет носить классического буржуазно-демократического характера, что при благоприятном раскладе сил во главе революции сможет с самого начала или на первом этапе стать рабочий класс, а сам комплекс событий в России, опять-таки в случае позитивного, с их точки зрения, поворота событий окажется прологом развития пролетарской революции в Западной Европе. Серию очерков о назревании в России крупных политических событий, которые действительно вскоре вылились в революцию, Троцкий написал вовремя и стремительно, прямо в квартире Парвуса.

Троцкий встретил начало первой российской революции в качестве «нефракционного» социалиста – он к этому времени отошел от меньшевиков, но к большевикам не присоединился и ставил в качестве одной из главных своих непосредственных задач восстановление единства российского социал-демократического движения [354] .

Известие о событиях 9 (22) января 1905 г., которые вошли в историю под названием Кровавое воскресенье, застало его в Женеве, куда он возвратился после поездки по городам Швейцарии с докладами перед российскими эмигрантами.

О том, что шествие к Зимнему дворцу должно произойти в это воскресенье, пресса твердила уже в течение нескольких дней. Утром 23 января, зайдя в редакцию «Искры», Троцкий узнал от Мартова, что перед Зимним дворцом и в других местах российской столицы пролилась кровь [355] . Н.И. Седова вспоминала, что известие об этом событии привело Троцкого в предельно возбужденное и нервное состояние, он «побледнел, почувствовал себя плохо и почти потерял сознание» [356] . Приступ был вызван, безусловно, не скорбью о жертвах и сочувствием их родным и близким, тем более не тем, что речь шла о плохо подготовленном вооруженном восстании (о чем писала вся солидная мировая пресса). Троцкий воспринял произошедшее событие как начало долгожданной революции. Необходимо было действовать.

Вскоре после 9 января на собрании в Женеве Льва впервые увидел тогдашний социал-демократический эмигрант, будущий нарком просвещения РСФСР А.В. Луначарский: «Троцкий был тогда необыкновенно элегантен, в отличие от всех нас, и очень красив. Эта его элегантность и особенно какая-то небрежная свысока манера говорить с кем бы то ни было меня очень неприятно поразили. Я с большим недоброжелательством смотрел на этого франта, который, положив ногу на ногу, записывал карандашом конспект того экспромта, который ему пришлось сказать на митинге. Но говорил Троцкий очень хорошо» [357] .

При всей почти открытой неприязненности этого описания в нем в то же время содержится доля восхищения, даже зависти по отношению к молодому человеку, столь стремительно ворвавшемуся в высший эшелон социал-демократов. Не будучи связанным с партийными фракциями и не имея вследствие этого никаких полномочий от них, Троцкий все же решил немедленно возвратиться в Россию. Через русских студентов в Швейцарии удалось достать фальшивый паспорт на имя отставного прапорщика Арбузова, и он отправился в опасное путешествие.

По дороге он вновь остановился в Мюнхене у Парвуса, который наскоро написал обширное предисловие к уже готовой брошюре, получившей теперь новое название «До 9 января». Вскоре брошюра была издана в Женеве меньшевистской организацией, проявившей в данном случае, хотя и весьма неохотно, широту воззрений, ибо основные положения брошюры Троцкого и предисловия Парвуса не соответствовали политическим позициям меньшевиков [358] . В предисловии Парвуса полностью одобрялась новая концепция, которую Троцкий пытался сформулировать в статьях, включенных в брошюру из пяти статей: «Война и либеральная оппозиция», «Чего требуют земцы?», «Демократия», «Демократия и революция», «Пролетариат и революция».

Сущность выдвинутой концепции была в том, что в назревавшей в России демократической революции пролетариату суждено сыграть руководящую роль. В условиях, когда российская буржуазия и либеральные политические силы проявляли трусость, в той или иной форме заискивали перед царизмом (Троцкий именовал их политическими евнухами), задачи социал-демократической партии заключались в подготовке всеобщей политической забастовки и вооруженного восстания.

Само же это восстание должно было принципиально отличаться от безуспешных рабочих восстаний XIX в. – в нем следовало применять не баррикадную тактику, бессмысленную и беспомощную при существовании новых видов оружия, находящегося в распоряжении правительственных войск, а маневренную партизанскую войну. По мнению Троцкого, привлекать к революции крестьян и солдат, а для этого развертывать агитацию в деревне и армии, было необходимо. Но привлекать их нужно не в качестве самостоятельных сил, а как помощников, действующих под руководством пролетариата и его партии. Троцкий требовал также добиться прекращения войны с Японией и созыва Учредительного собрания, которое должно было решить вопрос о власти и обеспечить овладение ею пролетариатом.

Ленин оценил брошюру Троцкого как «пустозвонство», несправедливо обвиняя его в том, что «новые» взгляды автора одобрены Плехановым, Засулич и другими меньшевиками (так как брошюра вышла под редакцией «Искры»), хотя позиции Троцкого резко отличались от точки зрения лидеров меньшевизма [359] . И пока Ленин выступал против Троцкого, тот вместе с Н. Седовой поехал из Мюнхена в Вену, где при помощи руководящих австрийских социал-демократов завершил подготовку к нелегальному возвращению на родину.