Анри Перрюшо - Жизнь Тулуз-Лотрека

Я сын Коралии

И всей компании...

В публичном доме на улице Мулен Лотрек пишет портреты своих подруг: Марсели, Роланды, Габриэли, Ла Татуэ - двадцать сцен интимной жизни этого мирка, скрытого от всего света.

Извечные жесты! Женщина, надевающая чулок... Кто она? Герцогиня или проститутка? А эти две обнявшиеся женщины - к какому кругу принадлежат они? Трудно сказать... Светские дамы и проститутки - так ли уж они отличаются друг от друга?

Наконец двери дома закрывались, и сразу же здесь начиналась будничная, спокойная, "семейная" 2 жизнь.

Убирались плетки и хлысты. Складывались в шкаф костюмы монахинь и короткие детские юбочки, приходил разносчик с землистым лицом и приносил хозяйке чистое белье из прачечной, девицы напевали сентиментальные романсы или писали письма своим "возлюбленным".

Вот эту будничную, спокойную жизнь и показывал Лотрек. Но иногда из-под его кисти выходили и более разоблачающие картины. Побывав случайно в одном третьеразрядном публичном доме, он написал картину "Мсье, мадам и их собачка", где изобразил похожих на жаб содержателя и содержательницу этого заведения. Жестокая картина. Запечатлел он и очередь проституток, которые с задранными рубашками проходят врачебный осмотр. Есть у него и весьма двусмысленная сцена ("На верхней площадке лестницы в доме на улице Мулен: "Все наверх!""), и откровенно эротические произведения 3. Но в большинстве случаев трудно понять, из какой среды брал Лотрек свои модели.

1 Рассказывал Натансон.

2 Морис Жуаян.

3 Действительно, у Лотрека есть произведения - их мало, - которые не смогли быть выставлены. Они большей частью находятся в частных собраниях.

Он наблюдал за женщинами, когда они спали, изучал выражение их лиц, то грустных, то озаренных грезами о далеком и навсегда ушедшем детстве. С какой любовью смотрел он и на юные существа, совсем еще девочек, и на увядших женщин с помятыми лицами, припухшими веками, усталым ртом. Они были ему сестрами. Да, "образ жизни не выбирают".

Все свои наблюдения Лотрек решил использовать в большой композиции. Он написал мягкими, теплыми цветами - пурпурно-фиолетовым, бледно-розовым, приглушенным красным - гостиную на улице Мулен, огромный диван и на нем сидящих в ожидании посетителей девиц... Кажется, что в этом зале с большими колоннами женщины, отрешенные от времени, застыли в сказочном дворце волею какого-то волшебника.

Пренебрежение общественным мнением со стороны Лотрека не знает границ. Он никогда не скрывал, что посещает публичные дома. Но теперь он стал афишировать это, и если его спрашивали, где он живет, он давал адрес на улице Мулен. "Меня легко найти - это дом с жирным номером". На один из гала-спектаклей в Опере он не постеснялся привести с собой в ложу содержательницу дома терпимости на улице Мулен, Мари-Виктуар Дени, и двух-трех проституток этого заведения.

Лотрек пил все больше, становился агрессивным, резким. Одному светскому человеку, чья семейная жизнь была далека от благополучной и для него, и для его жены, но который с возмущением бросил Лотреку: "Как вы можете ходить в подобные места?", художник в кафе заносчиво и громко ответил: "А вы предпочитаете иметь бордель у себя на дому!" В другой раз, будучи в гостях на улице Фезандри на каком-то рауте, когда хозяин дома спросил его, не сожалеет ли он, что пришел, и не скучно ли ему, Лотрек, тыкая в декольтированных светских дам, увешанных драгоценностями, рассмеялся: "Мне безумно весело! Конечно, я развлекаюсь, дорогой. Полное впечатление, что я в бардаке!"

Смех Лотрека звучал саркастически.

Дюран-Рюэль, крупный торговец картинами, задумал выставку литографий Лотрека 1. Художник назначил ему свидание в своей мастерской на улице Мулен. Почти с сатанинским и в то же время детским наслаждением Лотрек следил за выражением ужаса на лице Дюран-Рюэля, а принимал он торговца так, будто они не среди проституток, а в апартаментах, увешанных семейными портретами, в Боске или Мальроме. И еще больше он возликовал, узнав, что кучер торговца счел оскорбительным соседство с домом терпимости и остановил своих лошадей вдали от проклятого заведения, у подъезда, где красовалась достойная уважения вывеска нотариуса.

1 Она длилась с 5 по 12 мая.

* * *

Не выдержав конкуренции с "Мулен Руж", "Элизе-Монмартр" закрылся. Родольф Сали продал "Ша-Нуар", хотя и намеревался в дальнейшем откупить его. Брюан разбогател, женился на певице из "Опера-Комик" Матильде Таркини д'Ор и мечтал только об одном: перебраться в свой родной Куртене, где он купил замок. Что же, добропорядочная жизнь имеет свои положительные стороны: разве не прекрасно умереть домовладельцем! "Ревю бланш" переехал с улицы Мартир на улицу Лаффит, Жозеф Оллер основал новый мюзик-холл "Олимпия" на бульваре Капуцинок... Монмартр Лотрека агонизировал.

Вот почему Лотрек, хотя он и сделал для Клейнмана несколько литографий, изображавших сцены в "Мулен Руж", в основном теперь писал в лучших театрах Парижа, делая этюды с Марсели Лендер в "Мадам Сатана", с Режан и Галипо в "Мадам Сан-Жен", с Люнье-По и Берты Бади в "Выше человеческих сил" и в "Образе", с Брандеса и Ле Баржи в "Притворщиках", а также с Брандеса и Лелуара в той же пьесе. Последняя пьеса входила в репертуар "Комеди Франсез". В том же театре Лотрек написал большое полотно - портрет во весь рост своего кузена Тапье, которого он изобразил гуляющим с беспечным видом по фойе.

В апреле в "Театр либр" шел "Миссионер" Марселя Люге. Для программы этой пьесы Лотрек сделал одну из самых своих прекрасных литографий - "В ложе с позолоченным маскароном", где рядом с женщиной, смотрящей на сцену в бинокль, он изобразил Шарля Кондера. Лотрек сделал также литографию для меню званого ужина, который давал главный редактор "Тан" Адриен Эбрар, затем несколько афиш: "Брюан в "Мирлитоне"", "Фотограф Сеско" и "Современный кустарь" - рекламу произведений искусства массового производства, заказанную Андре Марти, издателем "Оригинального эстампа". Лотрек скомпоновал также рекламу "Конфетти" для одного лондонского предприятия и плакат "Германский Вавилон", посвященный последнему роману Виктора Жоза. Этот плакат пользовался большим успехом.

Лотрек открыл для себя новые звезды - шотландскую певицу Сайсси Лофтюс, английскую танцовщицу Иду Хит и молоденькую пикантную алжирку Полер, написав очень любопытные портреты этой эстрадной певицы, которая, по сообщению "Ви паризьен", "поет ногами, рассказывает руками, подчеркивает всем телом". "Полер, постойте хоть секунду спокойно, - останавливал ее Вилли. - Вы похожи на цветочек, которому хочется пипи".

Но больше всех притягивала Лотрека Иветт Гильбер. В марте, продолжая свою серию иллюстраций к песням, Лотрек сделал литографию для "Увядшего Эроса" Мориса Донне, песни, с которой Полер, эта "Сара Бернар парижских окраин", выступала в "Скала".