Евгений Юркевич - Военный Петербург эпохи Павла I

Памятник А. В. Суворову и российским солдатам у Чертова моста в Швейцарии

Весьма интересна история с княжеским титулом А. В. Суворова. Впервые в России княжеский титул, пожалованный за заслуги, передавался по наследству. Но многие ставили в вину Павлу то, что, даровав Суворову княжеский титул, Император велел именовать его не «светлостью», как обычно в России именовали князей, а лишь «сиятельством» – как баронов и графов. Но серьезно исследовавший вопрос о княжеском титуле Суворова К. Л. Козюренок отметил, что в России до конца XVIII в. не существовало четкой регламентации в вопросе княжеского титулования, впервые она была четко оговорена лишь при Павле. До того же именование «светлость» в России бытовало лишь по примеру Священной Римской империи. При возведении в княжеское достоинство А. А. Безбородко в 1797 г. было специально оговорено, что он жалуется с титулом «светлости»; пожалованный князем в 1799 г. П. В. Лопухин получил право пользоваться титулом «светлости» лишь через месяц после пожалования, а последний из пожалованных Павлом в князья, Иосиф Аргутинский-Долгорукий, разрешения титуловаться «светлостью» так и не получил. К. Л. Козюренок приходит к обоснованному выводу о том, что Павел рассматривал титул «светлости» как следующую ступень после пожалования в князья Российской империи, а автоматически этой формой титулования могли пользоваться лишь князья Священной Римской империи (А. В. Суворов был лишь имперским графом, а Сардиния, князем которой являлся полководец, в состав империи не входила, и этот титул права на «светлость» не давал). Исследователь также высказывает не лишенное оснований предположение о том, что пожалование титула «светлости» готовилось Суворову в Петербурге в качестве составной части триумфальных мероприятий, ожидавших его в столице 27.

Суворов действительно возвращался в Россию с триумфом. «Русское общество гордилось своим героем и восторженно ему поклонялось. Император Павел был настоящим представителем национального настроения; все свои рескрипты он сопровождал изъявлениями самого милостивого расположения к Генералиссимусу, говорил о своем с ним единомыслии, спрашивал советов, извинялся, что сам дает наставления», – писал А. Ф. Петрушевский 28. Суворова в столице ожидала чрезвычайно пышная и торжественная триумфальная встреча 29.

Но на пути в Отечество фельдмаршала постигла новая опала. 20 марта 1800 г. Суворов получил от Императора рескрипт с выговором: «Господин генералиссимус, князь Италийский, граф Суворов Рымникский. Дошло до сведения моего, что во время командования войсками моими за границей имели вы при себе генерала, коего называли дежурным, вопреки всех моих установлений и Высочайшего устава; то и удивляясь оному, повелеваю вам уведомить меня, что вас понудило сие сделать»30. По единодушному мнению исследователей биографии А. В. Суворова, этот рескрипт был для полководца тяжелым ударом 31.

Что же послужило причиной этой опалы и, как следствие, отмены триумфальных торжеств в Петербурге? Исчерпывающего ответа на этот вопрос нет до сих пор, эта тема нуждается в серьезном и глубоком исследовании. Мы здесь выскажем лишь некоторые соображения, на наш взгляд обоснованные и могущие хотя бы отчасти прояснить этот вопрос.

К. Л. Козюренок, специально и подробно изучавший причины последней опалы А. В. Суворова, писал, что «в начале 1800 г… Суворов совершил ряд шагов, которые вполне могли раздражить Павла… Как известно, в декабре 1799 – январе 1800 г. Россия совершила резкий поворот в своей внешней политике, выйдя из войны и второй коалиции против Франции. В период с января по апрель 1800 г. Император фактически разорвал отношения с бывшими союзниками. Более того, уже в январе Павел говорил о своей готовности откликнуться на мирные предложения Бонапарта. Однако Суворов в это же время вел в Чехии переговоры с английским посланником в Вене Минто и австрийским представителем Бельгардом, а также неаполитанским дипломатом Гало, которые пытались предотвратить выход России из коалиции. Хотя Генералиссимус, судя по всему, держался в рамках данных ему из Петербурга инструкций, не было тайной, что он ждал возобновления войны и, возможно, „был против выхода России из коалиции“…

Еще одной характерной чертой Павла являлось то, что „лица, уличенные в отступлении от установленного порядка, сурово наказывались, вне зависимости от тяжести проступка и прошлых заслуг“. В этой связи мы бы не рискнули считать „вздорными“ возможные причины недовольства Императора Суворовым из-за состояния российских войск, возвращавшихся на родину. Кроме того, Генералиссимус в половине марта 1800 г. „отказался выполнить переданное ему пожелание Павла I сложить с себя звание австрийского фельдмаршала“ и даже высказывал желание появляться в Петербурге в этом мундире. Это последнее тоже могло быть расценено Императором как непозволительная дерзость и открытая демонстрация против его политики» 32.

Из вышеприведенной большой цитаты видно, что причины для недовольства Суворовым у Павла все-таки были. И за границей полководец продолжал своевольничать, причем вплоть до дипломатических сфер…

Еще один важный аспект изменения отношения Павла к Генералиссимусу, который нельзя сбрасывать со счетов, – действия петербургских недоброжелателей Суворова. Более всего в этих интригах старался и преуспел печально известный граф П. А. фон дер Пален. Именно он, вероятнее всего, распространяя перед Павлом клеветнические слухи о Генералиссимусе, добился отмены торжественных мероприятий по случаю возвращения Суворова в столицу 33.

И еще один важный момент. Не следует забывать, что к моменту прибытия в Петербург Александр Васильевич был уже тяжело болен. «Отправился в столицу не Суворов, а скорее его призрак или тень; ехал он в дормезе, лежал на перине, заблаговременно сообщив по пути вперед, чтобы не было никаких торжественных встреч и проводов», – писал А. Ф. Петрушевский 34. Едва ли умирающему полководцу было до триумфальных встреч. Вечером 20 апреля 1800 г. Суворов прибыл в Петербург, а во втором часу пополудни 6 мая его не стало 35.

Пожалуй, самой известной церемонией павловского царствования, вызвавшей массу нареканий в адрес Императора, стали похороны Суворова 12 мая 1800 г.

«Со смертью и погребением А. В. Суворова связано множество легенд и выдумок, – писал А. Н. Лукирский. – В историографии распространено мнение о попытках Павла I унизить полководца и у порога могилы, которые нашли отражение в церемониале похорон» 36.

Упреки в адрес Павла касаются назначения церемониала похорон, караула, наряженного на погребение, и отсутствия на похоронах придворных и высших должностных лиц 37. Но А. Н. Лукирский на основе изучения документов той эпохи пришел к следующим выводам.