Евгений Белаш - Мифы Первой мировой

К июлю 1918 г. только тяжелая тракторная артиллерия главного резерва француз­ской армии насчитывала 320 220–мм гаубиц и 117 280–мм мортир, к гам добавлялись 480 145—155–мм пушек. В целом общее число имевшихся орудий тяжелой подвижной ар­тиллерии превысило 4000. Тяжелая артиллерия большой мощности и морская артилле­рия главного артиллерийского резерва имели 327 орудий. И это не считая позицион­ных орудий и тяжелых минометов траншейной артиллерии. 75–мм моторизованную ар­тиллерию обслуживало 8600 машин и 44 000 человек. Всего одну английскую батарею 120–мм гаубиц обслуживали как минимум 6 офицеров и 120 солдат. Несмотря на гро­мадный расход снарядов, промышленность позволяла рассчитывать к февралю 1919 г. на все большую и большую обеспеченность. Но пока материальная часть изнашивалась быстрее, чем ремонтировалась или пополнялась. К концу июля министр вооружения Лушер докладывал, что французская армия ежедневно расходует в среднем 280 000 75–мм снарядов, тогда как их производится только 220 000. В августе положение стало критическим, кризис был полностью изжит только в октябре поставками из США.

Любопытно, что армия США располагала всего лишь 900 орудиями, из которых 544 составляли 3–дм пушки образца 1902 г., 64—112–мм М1906. Более новые орудия ис­пользовались преимущественно для тренировок. Пришлось срочно копировать француз­ские и британские образцы, значительная часть артиллеристов тренировалась фран­цузами. Однако после вступления в войну американская промышленность за полтора года даст 632 млн фунтов (порядка 287 000 т) бездымного пороха.

18 июля 1918 г., в 4 часа 30 минут, собранная масса артиллерии внезапно открыла огонь на всем фронте от реки Эна до Марны. Это стало началом перехода союзников в наступление, все более и более решительное. К наступлению у Амьена запас снарядов составил 600 для каждого 18–фунтового орудия, 500 — для 4,5–дм гаубицы, 400 — для тяжелой артиллерии (вплоть до 9,2 дм) и 200 — для 12–дм гау­биц, всего было задействовано 1300 полевых и 160 тяжелых орудий. Только за 26 сентября было выпущено почти 1,5 млн (1 315 000) 75–мм снарядов и 360 000 тяже­лых. Опять‑таки напоминает финал Второй мировой, когда для обеспечения работы артиллерии 1–го Белорусского фронта в первый день Берлинской операции был запла­нирован расход 1 147 659 снарядов и мин, 49 940 реактивных снарядов.

В сентябре следуют атаки в Аргоннах, на берегах Уазы и во Фландрии. 14 ноября намечалось наступление по Мозелю на Люксембург и Саар, чтобы отбросить немцев на Маас и затем прижать к Рейну. Но 11 ноября германская армия, терявшая одну пози­цию за другой, была вынуждена заключить перемирие. 4 месяца и 11 дней наступле­ния обошлись союзникам относительно дешевле, чем 3 месяца и 8 дней обороны — 478 000 человек против 410 000.

В последних наступлениях войны артиллерия быстро переходила от централизации в руках командира дивизии к децентрализации в интересах пехоты и обратно, чтобы бой не превратился в ряд местных стычек.

До 1914 г. потери от ружейного огня в среднем в 6—7 раз превосходили потери от огня артиллерии. По данным французского санитарного управления, за весь период войны потери в главных сражениях распределялись следующим образом:

Потери от снарядов и ручных гранат — 67 %.

Потери от пуль (ружейных и пулеметных) — 23%.

Потери от других причин — 10 %.

В 1917 г. во французской армии потери ранеными от артиллерийских снарядов со­ставляли примерно 56 %, от вторичных снарядов (камней, обломков, комьев земли и т. п.) — 21 %, от ружейных пуль — чуть менее 12 %, ручными гранатами — 10 %, и минами — около 1 %. В маневренной войне 1918 г. потери от ружейных пуль незначи­тельно выросли — чуть менее 15 %, при 54 % потерь от артиллерии.

Таким образом, процент потерь резко изменяется в пользу пушек — теперь потери от артиллерийского огня стали втрое больше, чем от ружейного, а в последних сра­жениях — и более. Другими словами, поражающая способность артиллерийского снаря­да (а также мины и ручной гранаты) по сравнению с пулей возросла в 18 раз. Даже в 1918, при развитой авиации, танках и боевой химии, артиллерийский огонь причи­нил 68 % от общего числа потерь. Для американской армии 72 % ранений с точно установленным происхождением были нанесены артиллерийскими снарядами и лишь 28 % — пулями. Доля артиллеристов во французской армии выросла за войну с 20 до 38 % всей численности, саперов — с 5 до 9 %. Англичане получили 25 000 новых пушек и гаубиц, ремонт и переделанные — 9000, и более 1000 орудий — из США, всего свыше 35 000, более 200 млн снаряженных снарядов и мин, 10 млрд патронов.

Много позже, а именно в апреле 1940 г., И. В. Сталин, имевший успешный опыт применения тяжелых орудий в Гражданскую войну, назовет артиллерию «богом совре­менной войны». Для Западного фронта война станет современной еще в 1917—1918 гг. Всего за войну там было выпущено более 700 млн снарядов и мин, около 15 % из ко­торых не взорвались. Только в 1991 г. от оставшихся в земле боеприпасов погибло 36 человек, притом что каждый год уничтожается 900 т «эха войны». К артиллерии добавятся новые виды оружия, о которых пойдет речь в последующих главах.

« Попытайтесь вообразить себе ощущения и положение цветных войск, когда они увидали, что огромное облако зеленовато–желтого газа поднимается из‑под земли и медленно двигается по ветру по направлению к ним, что газ стелется по земле, за­полняя каждую ямку, каждое углубление и затопляет траншеи и воронки. Сначала удивление, потом ужас и, наконец, паника охватили войска, когда первые облака дыма окутали всю местность и заставили людей, задыхаясь, биться в агонии. Те, кто мог двигаться, бежали, пытаясь, большею частью напрасно, обогнать облако хлора, которое неумолимо преследовало их ».

Так очевидцы описывают первую газовую атаку с применением хлора 22 апреля 1915 г.

Парадокс, однако, в том, что применение химического оружия не должно было стать сюрпризом для англо–французской армии. Больше того, союзники, точнее — французы, первыми применили 26–мм ружейные гранаты со слезоточивым газом (этило­вый бромацетат) еще в августе 1914 г. В каждой гранате было 35 г. газа, но на открытой местности он быстро рассеивался без видимого эффекта для противника, поэтому французы отказались от газовых гранат как бесполезных. Еще до войны сле­зоточивый газ поступил на вооружение парижской полиции и с 1911—1912 гг. исполь­зовался против грабителей банков.