Феликс Кандель - В поисках пропавших колен Израиля

В 1655 году взошли на костер в Кордове Авраам Нуньес Берналь и его племянник Ицхак Берналь; в память об этих мучениках в Амстердаме вышел сборник произведений поэтов и писателей с посвящением: "В награду – тюрьма. Вместо почестей – цепи. Добродетель – преступление. Славе – казнь". В том же сборнике перечислены мученики за веру, "претерпевшие огненную смерть" в разное время: Томас Требиньо де Собремонте, Диего де Асенсьон, Авраам Атиас, Яаков Родригес Касарес, Ракель Нуньес Фернандес, Тамара Баррокас, Ицхак де Кастро Тартас.

В 1674 году испанские инквизиторы арестовали состоятельную семью маррана Родриго Могадуро. Глава семьи и две его дочери умерли в тюрьме, сына Диего сожгли на костре, а дочь Бритес и ее малолетнего брата насильно окрестили и пожизненно заключили в монастырь. В архивах инквизиции сохранились стихи Бритес Могадуро – обращения к Всевышнему (в переводе Р. Баумволь):

Прости несчастную, взывающую к Тебе,

Не осуди на вечные муки!

Пожалей овцу, сбившуюся с пути, –

Прости меня, Господи, прости!..

Не осуди меня, Господи, не осуди!..

Я повержена во мрак,

И заказан мне путь в рай…

Не покарай меня, Господь,

Не покарай!..

Двадцатилетний Антониу Жозе да Сильва из семьи марранов был арестован в Лиссабоне вместе с матерью по обвинению в иудаизме; его пытали, признали затем покаявшимся и выпустили на свободу. Впоследствии Антониу прославился своими комическими операми для театра марионеток, которые зрители называли "операми О Жудео (еврея)" и шумно приветствовали. В них была сатира на правосудие, на нравы португальского общества, даже намеки на инквизицию. Не предсказал ли он в стихах свою судьбу: "Итак, я мертв и жив, живой мертвец. Из пепла Фениксом встаю живой, Сгораю мотыльком в огне, мертвец…"

В 1737 году Антониу вновь арестовали по доносу служанки; вместе с ним в тюрьму попали его мать и беременная жена. Инквизиторы определили, что обвиняемый прошел обряд обрезания, соблюдал субботу и постился не по христианским датам; 19 октября 1739 года его задушили гарротой и сожгли на костре. Было ему тогда 34 года; его мать и жена присутствовали на аутодафе и впоследствии погибли в тюрьме.

В день казни с большим успехом шла в театре Лиссабона одна из комедий Антониу Жозе да Сильвы. Португальский поэт Анастазио да Кунья посвятил ему такие стихи:

Антониу Жозе, веселый гений,

Ты первый в Португалии прошел

По лузитанской сцене мерным шагом,

Но лиссабонцы больше поддавались

Твоим забавным шуткам на театре,

Чем жалости к тебе на месте казней…

В 1622 году Ватикан канонизировал монахиню Тересу Авильскую, одну из святых покровителей Испании. Жизнь в молитве, утверждала она, это "орошение сада души", а "услышанные молитвы заканчиваются слезами". В ее стихах присутствовала и тема ожидания смерти: "Que muero porque no muero" – "Умираю, оттого что не умираю…" Дед Тересы, марран, был подвергнут церковному наказанию за тайное соблюдение еврейских обрядов.

"СПАЛЕННЫЕ ОГНЕМ"

Инквизиторы выискивали не только еретиков, но также фрагменты в Талмуде и в сочинениях раввинов, способные "оскорбить чистейшее учение католической религии". Сжигали людей, сжигали и книги, – об этом следует непременно рассказать.

Диспуты евреев с язычниками известны с давних времен; особенно много их было во времена раннего христианства, однако после появления инквизиции раввины уже опасались высказывать вслух свои доводы. Папа Григорий IX запретил христианам вступать в споры с евреями‚ чтобы простодушные католики не запутались в сетях неверия‚ а французский король Людовик Святой произнес однажды такую фразу: "Никому‚ за исключением людей весьма ученых‚ не следует вступать в спор с евреями; если‚ однако‚ кто-либо услышит речи‚ поносящие христианскую веру‚ он должен защищать ее мечом и вонзить его в тело еврея как можно глубже".

Людовик Святой приказал четырем раввинам Франции ответить монаху Николаю Донину‚ крещеному еврею из города Ла-Рошель‚ который утверждал‚ что в Талмуде содержатся "злодейские измышления"‚ оскорбительные для Христа и христиан‚ а также безнравственные высказывания. Диспут состоялся в июне 1240 года. Раввины опровергли все обвинения Донина‚ но особый трибунал вынес приговор – сжечь Талмуд, и на одной из площадей Парижа в торжественной обстановке сожгли 24 воза еврейских книг. Этот день стал днем поста в еврейских общинах, а рабби Меир из Ротенбурга сочинил траурную элегию‚ которая начиналась такими словами: "Спроси‚ спаленная огнем‚ что сталось с теми‚ кто рыдает о страшном жребии твоем!"

Очевидно, не все книги уничтожили, потому что через два года во Франции вновь заседал трибунал, вынес очередной приговор, и Талмуд был снова осужден. В тринадцатом-шестнадцатом веках книги Талмуда, прочие печатные еврейские издания и рукописи сжигали во Франции и Италии; по свидетельству инквизиции, только в итальянском городе Кремона уничтожили тысячи экземпляров книг.

В семнадцатом веке в Персии, в годы правления Аббаса I Справедливого, у евреев Исфахана забрали все Библии, Талмуды, молитвенники и бросили в реку, а евреям города приказали принять ислам и публично попробовать мясо с молоком – знак отречения от прежней веры. Через несколько лет после этого у одного еврея в Исфахане обнаружили отрывок из кабалистической книги "Тайны тайн", – четырех раввинов замучили на городской площади.

В восемнадцатом веке диспут состоялся в польском городе Каменец-Подольском, где против раввинов выступили бывшие их единоверцы из секты франкистов. По окончании диспута епископ Дембовский распорядился: "Экземпляры Талмуда конфискуются‚ привозятся в Каменец и публично сжигаются рукой палача".

18 октября 1757 года в Каменец-Подольском франкисты передали палачу книги Талмуда‚ а тот уложил их в мешок‚ привязал его к хвосту лошади и поволок на рыночную площадь. "Там горел большой костер‚ – свидетельствовал очевидец. – Палач вытаскивал из мешка один том за другим‚ раскрывал его‚ показывал народу еврейские листы и бросал их в огонь. Раввин и прочие евреи разразились громким плачем".

Полицейские в сопровождении франкистов врывались в дома раввинов по всей Подолии‚ в синагоги и иешивы, конфисковывая экземпляры Талмуда. Обозы с книгами шли по дорогам в Каменец-Подольский‚ а там их кидали в ров и сжигали. Казалось‚ уже ничто не спасет священные книги‚ но епископ Дембовский неожиданно умер через три недели после первого сожжения Талмуда, суеверные ксендзы усмотрели в этом Божье наказание и прекратили преследования.

В середине девятнадцатого века российские власти приказали доставить в полицию книги из еврейских домов для проверки их "надежными раввинами". Те ставили печать на одобренные книги и возвращали их владельцам, а книги, разжигающие "фанатизм" среди евреев, велено было "предавать сожжению" в присутствии "благонадежных чиновников".