Борис Ковалев - Нацистская оккупация и коллаборационизм в России, 1941—1944

Как уже отмечалось, многие журналисты данных газет имели опыт или навыки работы в советской периодической печати, и это наложило определённый отпечаток на манеру подачи материалов в них: они во многом напоминали предвоенные, только с противоположным знаком 102.

Одной из задач редакций было поддержание связи со своими корреспондентами на местах. В роли поставщиков информации выступали полицейские, старосты и, в первую очередь, районные и волостные пропагандисты. Для них с 1942 года при редакторах стали функционировать краткосрочные курсы «Что и как писать в газету». Сотрудники газеты читали для сельских пропагандистов лекции: «Критика основ марксизма», «Что такое Родина и наше отношение к ней», «Русская поэзия до и после революции», «Русская литература», «Для чего нужна газета», «Как нужно готовить материал для газеты» 103.

В 1941 году на титульном листе обычно указывалось, что газеты выходят «для рабочих и крестьян», в 1942 году формулировка несколько изменилась: «газета рабочих и крестьян». С конца 1943 года к ним прибавились газеты и журналы, издаваемые от лица РОА 104. Но поскольку и редакции, и типографии находились в ведении «взвода пропаганды на Востоке», все попытки оккупантов изобразить «новую русскую прессу» как некое самостоятельное и независимое образование являлись чисто пропагандистскими демаршами 105.

До 1942 года большинство газет распространялось бесплатно. В конце августа 1941 года вышло распоряжение германского командования, согласно которому все находящиеся на оккупированной территории письмоносцы должны были приступить к исполнению своих обязанностей. В тех деревнях, где их не было, эти функции перекладывались на старост. В обязанности почтальонов входило получение в комендатурах или управах свежих номеров газет или листовок и расклейка их на специальных стендах, установленных в каждой деревне. Кроме пропагандистского материала — газет, листовок, плакатов — там вывешивались распоряжения и приказы оккупационных властей 106.

В городах, кроме расклейки на стендах, газеты распространяли через специальные ящики, где их мог взять каждый желающий. Редакция на страницах газеты объявляла, в какие дни недели можно получить свежий номер. Читателей просили брать только по одному экземпляру («ваш сосед тоже хочет читать»), а прочитанную газету не выбрасывать или уничтожать, а передать друзьям или знакомым 107.

С 1942 года получение газет стало платным (хотя они по-прежнему регулярно вывешивались на стендах). Представители оккупационной администрации требовали, чтобы все русские служащие, как аппарата управления, так и врачи, учителя, агрономы, в обязательном порядке оформили подписку хотя бы на одно издание. Старостам и письмоносцам «Домов просветителей» спускался план, согласно которому они должны были охватить подпиской определённое количество лиц в своих районах 108.

В конце 1942 года при райуправлениях стали создаваться газетно-журнальные киоски, в которых ежедневно продавались газеты, журналы, брошюры, а также художественная литература 109.

До 1943 года немецко-фашистская печатная продукция играла важную роль в системе идеологического воздействия на население. Активизация партизанского движения значительно ослабила возможности распространителей коллаборационистской печати, а в ряде районов полностью изолировала местное население от их проникновения (за исключением тех населённых пунктов, где стояли фашистские гарнизоны) 110. Представители сопротивления через сеть своих агентов забирали у письмоносцев коллаборационистские издания и заменяли их на свои. Изъятый материал уничтожался (кроме номеров, доставлявшихся в политические и особые отделы партизанских соединений) 111.

Распространение нацистской печатной продукции, включавшей в себя издание региональных и местных газет, листовок, обращений и плакатов, являлось одной из основных задач, стоящих перед структурами фашистских пропагандистских служб. Наибольшее влияние на население оккупированных территорий они оказывали на начальном этапе войны, когда успехи вермахта на фронте и отсутствие реального противодействия со стороны сил сопротивления, популистские обещания фашистской прессы дезориентировали значительную часть мирных жителей. В 1942 году, после срыва плана молниеносной войны, сотрудники оккупационной печати делали всё, чтобы закрепить свои первоначальные успехи, изолировать ширящееся народное сопротивление врагу. В течение 1943 года советские партизаны и подпольщики при поддержке большинства населения смогли сорвать практически все фашистские акции, связанные с распространением коллаборационистской печати.

Общий контроль за осуществлением пропагандистских функций на местах ostpropzug осуществлял через сеть Домов просветителей. Дом просветителей являлся центром идеологической работы в районе. В его задачи входили контроль за работой школ и за штатными пропагандистами, организация киносеансов, пропаганда посредством громкоговорителей и радиопередач 112.

В августе 1941 года оккупантами было заявлено, что, кроме выполнения административных функций, старосты обязаны доводить до населения все распоряжения нацистской администрации, способствовать активному распространению среди односельчан идей «Великой Германии и национал-социалистического учения» 113.

Поскольку не все старосты вызывали у захватчиков полное доверие своими политическими взглядами или образовательным уровнем, на базе советских культурных учреждений ostpropzug развернул свою структуру для контроля за ними Дом просветителей. По мере деятельности фашистских пропагандистских школ идеологическая работа с населением постепенно перекладывалась на штатных районных пропагандистов 114.

Слета 1943 года сфера деятельности фашистских пропагандистских служб была ограничена лишь крупными населёнными пунктами. Часть Домов просветителей в районных центрах была ликвидирована, а их кадры рассредоточены по тем населенным пунктам, где стояли крупные немецкие гарнизоны 115.

В процессе создания структур Русской освободительной армии оккупанты всячески подчёркивали, что её организация идёт исключительно по инициативе «русского национального антибольшевистского движения» 116. Для придания ему большего авторитета в глазах населения оставшиеся Дома просветителей были слиты с четвёртым и пятым подразделением ostpropzug'a — библиотекой при Доме просветителей и театральным отделом (исполнявшим до этого не только пропагандистские, но и культурно-просветительские функции).

Новая служба получила название «отдел пропаганды и просвещения». Коллаборационистские журналисты приступили к выпуску печатного органа отдела, журнала «Блокнот солдата РОА» 117. В функции отдела пропаганды и просвещения входила организация антисоветских и антипартизанских выступлений пропагандистов перед населением. Предполагалось создать на местах (в том числе и там, где ранее существовали Дома просветителей) «уголки просвещения», снабжённые нацистскими газетами, брошюрами и плакатами. По замыслу организаторов, уголки должны были сплотить вокруг себя «всех лиц, разделяющих идеи русского освободительного движения» 118. Кроме проведения пропагандистских и культурных мероприятий, отдел активно занимался вербовкой волонтёров в РОА и помогал семьям «добровольцев» 119.