Рой Медведев - К суду истории. О Сталине и сталинизме

Было ясно, что большинство членов Политбюро решили довести борьбу с «левой» оппозицией до конца. Впрочем, и оппозиция отнюдь не собиралась складывать оружие.

Немало споров происходило в ту пору по проблемам коммунистического движения и международного положения. Еще в 1923 г. тяжелые поражения потерпели революционные выступления рабочего класса в Германии. Эти поражения можно объяснить в первую очередь объективной и субъективной обстановкой в Германии. Однако Троцкий и его приверженцы старались возложить главную ответственность за неудачи немецкого рабочего класса на руководство Коминтерна, во главе которого стоял в то время Г. Зиновьев. В мире капитализма началась определенная стабилизация, и вопрос о революции здесь был временно снят с повестки дня. Это ставило в новой плоскости и вопрос о перспективах развития русской революции, о возможности успешного строительства социализма в одной стране и, в частности, в такой отсталой стране, как Россия.

Троцкий еще в 1906 г. писал: «Без прямой государственной поддержки европейского пролетариата рабочий класс России не сможет удержать свою власть и превратить свое временное господство в длительную социалистическую диктатуру. В этом нельзя сомневаться ни на минуту» [136] .

В 1917 г. в брошюре «Программа мира» Троцкий продолжил эту мысль: «Сейчас, после столь многообещающего начала русской революции, у нас есть все основания надеяться на то, что еще в течение этой войны развернется по всей Европе могущественное революционное движение. Ясно, что оно сможет успешно развиваться и прийти к победе только как общеевропейское. Оставаясь изолированным в национальных рамках, оно оказалось бы обречено на гибель… Спасение русской революции – в перенесении ее на всю Европу… Европейской революции не приходится дожидаться революции в Азии и Африке, ни даже в Австралии и Америке. А между тем победоносная революция в России или Англии немыслима без революции в Германии – и наоборот» [137] .

Эта точка зрения не совпадала тогда с мнением Ленина, который еще в 1915 – 1916 гг. попытался доказать, что в отдельной капиталистической стране можно не только осуществить революцию и завоевать власть, но и «организовать социалистическое производство», а также отстоять власть пролетариата от посягательств со стороны других стран. В 1918 – 1920 гг. взгляды Ленина и Троцкого по этому вопросу почти совпали. Во-первых, Ленин был уверен в скорой победе мировой или, во всяком случае, европейской революции. Во-вторых, экономическая разруха в России была столь сильна, что Ленин несколько раз говорил о том, что построить социализм в России без поддержки социалистической Европы будет невозможно. Однако к концу 1922 г. Ленин вернулся к своей более оптимистической точке зрения. Именно нэп Ленин стал рассматривать как долговременную политику, рассчитанную на построение социализма в России. Хотя Россия оказалась в одиночестве, хотя в Европе социалистическое движение потерпело поражение, Ленин с уверенностью говорил, что из России нэповской будет Россия социалистическая.

«Нам наши противники не раз говорили, что мы предпринимаем безрассудное дело насаждения социализма в недостаточно культурной стране, – заявлял Ленин. – Но они ошиблись в том, что мы начали не с того конца, как полагалось по теории (всяких педантов), и что у нас политический и социальный переворот оказался предшественником тому культурному перевороту, той культурной революции, перед лицом которой мы все-таки теперь стоим.

Для нас достаточно теперь этой культурной революции для того, чтобы оказаться вполне социалистической страной» [138] .

Но Троцкий и в 1922 – 1924 гг. продолжал утверждать, что социализм невозможно построить в национальных рамках России или СССР, что подлинный подъем социалистического хозяйства в России станет возможным только после победы пролетариата в важнейших странах Европы [139] .

Некоторое время и Сталин придерживался примерно такой же точно точки зрения. Однако позднее под влиянием Н. И. Бухарина и после более основательного знакомства с ленинскими текстами Сталин решительно изменил свое мнение.

В самом конце 1924 г. Сталин издал сборник своих статей и выступлений этого года. В предисловии к книге он впервые выдвинул новое для него положение о возможности построения социализма в СССР даже в условиях капиталистического окружения. Одновременно Сталин подверг резкой критике взгляды Троцкого по данному вопросу. Но Троцкий тогда не стал отвечать на выпад Сталина, и главные споры по этой проблеме развернулись уже на других этапах внутрипартийной борьбы.

Серьезные разногласия возникли между оппозицией и большинством партийного руководства при оценке хозяйственного положения и перспектив хозяйственного развития СССР. «Левая» оппозиция была склонна преувеличивать хозяйственные затруднения страны и недостатки хозяйственного руководства. Она не видела реальных возможностей социалистического строительства в деревне. Ленинский кооперативный план как план строительства социализма оппозиция рассматривала скорее как иллюзию. Она обвиняла партию в «кулацком уклоне» и требовала усилить давление на капиталистические элементы в городе и деревне, что противоречило основным принципам нэпа. В явно демагогических целях «левая» оппозиция до крайности преувеличивала развитие частного капитала в СССР. Как свидетельствует в своих воспоминаниях бывший меньшевик и работник ВСНХ Н. Валентинов (Вольский), позднее эмигрировавший из СССР, «антинэповский характер мысли оппозиции с особенной силой проявлялся в ее постоянных криках о засилье частного торгового капитала. О его мощи и накоплениях она давала фантастические, непомерно преувеличенные цифры. Она указывала, что подавляющая масса (70 – 80%) всех торговых предприятий суть частные, но умалчивала, что большая часть этих предприятий были крошечными тор гов ца ми-оди ноч ка ми, не имели магазинов, вели продажу с лотка, вразнос. Если бы их не было, ничего не было бы, царствовала бы, особенно в деревне, торговая пустота. Оппозиция все время твердила о необходимости подчинить хозяйство плановому руководству, “собрать все предприятия в одну систему, повинующуюся единому мощному планирующему центру”. Но что это значит конкретно, на это объяснений не давала. Мужик, крестьянское хозяйство, сельское хозяйство были вне поля зрения и внимания оппозиции. Зато она много говорила о “диктатуре промышленности” и желала самого мощного ускоренного ее развития, хотя для этого в стране не было средств… Все назидания Ленина в его предсмертных статьях, в частности, его призывы не поддаваться “скоропалительному быстрому движению вперед” и “лучше меньше, да лучше”… оппозиция полностью отбросила» [140] .