Михаил Богословский - Дневники. 1913–1919: Из собрания Государственного Исторического музея

19 октября. Среда. Утром ко мне заходил Д. И. Введенский с просьбой передать пакет преосв. Дмитрию Можайскому – с программами для Богословских курсов. В двенадцатом часу я был в Москве. В вагоне просматривал рецензию свою на Веселовского, готовясь к вечернему заседанию Исторического общества. К 41/2 заходил в Университет, занеся на Саввинское подворье314 свои и Д. И. Введенского программы. В Университете давал в просеминарии объяснения относительно рефератов. Вечером заседание Исторического общества. Егоров позаботился о публике. Пришло так много курсисток, что заседание пришлось перенести снизу в аудиторию № 6. Веселовский усыпительно прочел по печатному тексту свою заключительную главу. Это было более чем неудачно. Следить за этой крайне мелочной и специальной главой не было возможности, и, конечно, никто, не только из курсисток, но и из сидевших за столом членов общества ничего не понял. После перерыва, слишком длинного, начались прения. Я прочитал, т. е. проговорил свою рецензию, сократив ее, но намеренно усилив ее резкость. Веселовский слабо возражал. Так как было уже 12 часов, то М. К. [Любавский] предложил прения отложить до другого заседания. Я времени не замечал, но, вернувшись домой, чувствовал себя очень усталым и опять совсем плохо и мало спал.

20 октября. Четверг. Проснулся поздно, совсем усталый. Чувствовал себя целый день неважно. Был у Готье в Румянцевском музее за книгой «Двинские записки» о путешествиях Петра Великого на север315. С трудом провел семинарий в Университете. Вечером также ничего не мог делать. Лег спать в 10 час. Лиза разговаривала по телефону с Яковлевым, который говорил, что я был слишком резок. Это совершенно верно. У меня при возражениях всегда появляется какой-то чрезмерно резкий тон, а здесь я его еще намеренно усиливал.

21 октября. Пятница. Праздник. Дома. Буквально весь день с 10 часов утра и до 8 вечера я работал над Петром, пересматривал 1693 г. и очень устал. Выходил в 9 ч. вечера погулять.

22 октября. Суббота. Именины Л[изы]. Миня подарил ей картонную рамочку своего изделия, которую в свертке с плиткою шоколада и с письмом ночью тихо положил на тумбочку в нашей спальне. Утром во время прогулки я заходил к А. П. Басистову. Был уже 12-й час, но они спали, а прислуга ушла, очевидно, стоять «в хвосте». Я едва дозвонился. Со мной разговаривала, не отпирая двери, Е. А., и я просил ее передать приглашение А. П-чу [Басистову] к нам обедать. Виделся на пути с П. И. Новгородцевым, садившимся в автомобиль у своей квартиры на Зубовском бульваре. Затем я ездил к Мюру и Мерилизу купить подарок – кофейный сервиз, в котором у нас чувствовался недостаток. У нас был большой обед: были А. П. Басистов, Богоявленский, Холи, Маргарита с Надей и Вл. А. Михайловский. Последний в настроении мрачнее ночи. Этот пессимизм навевают в «Кружке»316. Был также Дм. Н. Егоров. Обед по теперешним временам роскошь; но все же хочется хоть изредка прерывать серые будни праздником. Было и вино, которое достали у Д. Н. [Егорова].

23 октября. Воскресенье. Решил несколько отдохнуть, так что все занятия ограничил только приготовлением к лекции в Академии и это сделал довольно бегло, так как предстоит читать последний раз перед роспуском на зимние каникулы. После завтрака был у О. И. Летник. Там по-прежнему бесконечные разговоры об экзаменах. У нас была Маня с Юриком и Миней [Богоявленскими], и я с удовольствием проводил время с детьми. Вечером Л [иза] уехала в театр; я читал Мине «Таинственный остров», затем сделал обычную прогулку. Итак, день бездействия.

24 октября. Понедельник. С бою взятое место в трамвае, злобные разговоры среди публики о беспорядках в трамвае и ругательства по адресу управы – по поводу того, что одному господину, вошедшему с передней площадки, кондукторженщина не выдала билета. Особенно волновался какой-то студент-технолог. Лекция в Академии, прочитана очень вяло. И слушателей всего человек 10: в Академии начался усиленный разъезд на каникулы. Вечер за чтением в гостинице; прочел в «Вестнике Европы» интересную статью Бузескула об Эгейской культуре317 и затем статью иеросхимонаха Антония Булатовича о событиях на Афоне во время борьбы имяславцев с их противниками318. Вчера умер Ф. Д. Самарин. Всего несколько дней прошло со смерти П. Д. Самарина319, что это за мор на них. Ф. Д. [Самарина] я не знал, но Петра [Самарина] помню в гимназии. Когда я был во II классе, он был в VIII и посылался к нам в качестве надзирающего.

25 октября. Вторник. Два важных известия: 1) о гибели нашего черноморского дредноута «Мария», вследствие пожара затопленного на севастопольском рейде; 2) о провозглашении Польши немцами и австрийцами самостоятельным королевством320. Первое – несчастье, но что же делать! Потеря Китченера была гораздо большим несчастьем. Второе – наглость, имеющая целью хотя бы несколько юридически прикрыть рекрутский набор в Польше на пополнение немецких армий. Наши левые болтуны сейчас же набросились на правительство, виня его в том, что оно опоздало выступить с декларацией автономии Польши. Но какой смысл объявлять автономию земель, находящихся под властью немцев? Разве подобная декларация удержала бы немцев от предпринятого ими шага? Конечно, нет. Все так же они провозгласили бы Польшу королевством и стали бы производить набор. Их преимущество в том, что они фактически владеют Польшей.

Покончил лекции в Академии до весны. Забрав багаж из гостиницы, вернулся в Москву. Нашел Миню в постели: у него сильный кашель. Письмо от Модзалевского с вопросом о Петре Великом. Письму я очень обрадовался, так как надо выяснить вопрос, пишу ли я для словаря или свободно321.

26 октября. Среда. Читал два реферата к просеминарию, а затем работал над биографией. В Университете беседа с Грушкой и Поржезинским о провозглашении Польши. Вечер дома за чтением брошюры Рождественского о юридической природе манифеста 17 октября322. Ответ на немецкую прокламацию может быть дан оружием, а не бумагой, раз Польша не в наших руках. Но этого ответа мы что-то не даем и будем ли давать? Увеличивать Германию Польшей, разумеется, нежелательно. Но и нам приобретать ее «под скипетр» тоже невыгодно: автономия будет вредным наростом на нашем теле.

27 октября. Четверг. Утром – биография Петра. Пересматривал 1693 г. Этот пересмотр вызван статьей Погодина в «Русском архиве» за 1879 г., не попадавшейся мне раньше323. У Погодина была та же мысль, что и у меня – подневного описания жизни Петра. В статье его, доведенной до 1694 г., есть за 1693-й год выписки из книги, изданной Новиковым: «О Высочайших пришествиях Петра на Двину и в Архангельск». Экземпляр этой книги, данный мне Ю. В. Готье из библиотеки Румянцевского музея, оказался принадлежавшим Погодину. В нем отчеркнуты на полях карандашом как раз те места, которые процитированы в статье. Таким образом мне виден процесс работы Погодина. Какое неожиданное преемство! Семинарий в Университете. Вечер за книгой Герье «Философия истории».