Алексей Подъяпольский - Пропавшая история

…Сторожевой полк полёг весь — его буквально задавили трупами, атакуя с трёх сторон, натиск пошёл на Большой полк, где в доспехах рядового воина стоял сам князь Дмитрий, на флангах давление было меньше.

Стена прогибалась, но не пробивалась — общий строй в 13 вёрст мгновенно отступал на несколько шагов, освобождая место для… следующего вала трупов атакующих. Русские не атаковали.

Вот почему нет, и историки не могут понять, почему именно нет подробностей битвы на Куликовом поле, — в действительности это была не битва. Это была бойня, — на Куликовом поле с чёткостью автомата работала гигантская русская живая «мясорубка», в которую «мясо» лезло само.

Рекой в буквальном смысле лилась кровь татарская, в ужасе смотрели издали на происходящее несколько специально привезённых сюда Дмитрием купцов-иноземцев, которые по скорому санному пути должны были ехать в разные страны, — пусть весь мир узнает, что сделают с теми, кто попробует посягнуть на землю Русскую: мелко нарубленный котлетный фарш!

А они всё лезли и лезли, поднимался очередной вал окровавленных трупов, коротко взрёвывали за стеной трубы, и тринадцативёрстная сплошная броня как единое существо делала назад несколько шагов: следующие. Картина была страшной!

Любая европейская армия давно бы прекратила атаки — Европа хорошо знала неприступность таких «стен», ибо эта тактика полевой обороны была известна ей давно, правда, в микроскопических по сравнению с данным случаем размерах. Европейские боевые «стены» были как стена обычного дома рядом с Великой Китайской, коей на Куликовом поле была Великая русская железная стена щитов!

И сначала лезли на неё не ордынцы, а люди из покорённых Ордой народов Кавказа, Причерноморья, Предуралья и из иных мест. Они полегли все до единого, не отступив только потому, что за их спинами стояли ордынские «тьмы», рубившие всякого, кто только дёрнется назад. Потом пришёл черёд и самих ордынцев: снова вал, снова трубы, снова Стена Стальных Русских делала назад несколько шагов: «Добро пожаловать на Русь, дорогие потомки Батыя!»

Такого реванша планета Земля ещё не знала: князь и крестьянин, боярин и ремесленник, купец и монах плечом к плечу стояли стеной за землю Русскую в самом прямом смысле слова!

…Начал заметно слабеть натиск, и в очередной раз как-то особенно взревели русские сигнальные трубы, и именно там, где стоял князь Дмитрий, вдруг стала медленно прогибаться железная стена, а весь остальной русский фронт остался стоять на месте.

Мамай начал снимать с других участков всех, кого можно, и бросать их к месту прогиба, и всё больше и больше становился прогиб, но по-прежнему остальные русские продолжали стоять, не отходя назад…

И понял Мамай — ещё одно усилие и он прорвёт эту страшную стену щитов, а воевода Дмитрий Боброк в дубраве отдал приказ: «Проверить подпруги!»

Мамай «заглотнул наживку» — те, кто рвался в прогиб, не успевали понять, почему при растяжении фронта в сплошной стене огромных щитов не возникает даже просветов, — они падали; следующие видели подозрительную картину: сплошная броня не давала трещин, ибо в каждый образующийся просвет из тыла выдвигался новый щит. Если кто-либо и успевал осознать происходящее — то сказать об этом он уже не успевал…

На полном галопе устремился в прогиб последний, самый последний резерв Мамая — его личная «тьма» телохранителей и… генуэзский полк.

Не шли генуэзцы в первых рядах — они прекрасно знали о неприступности «стены щитов», да и собственно генуэзцев здесь был десяток-другой. Это были рыцари-наёмники со всей Европы, прибывшие к Мамаю через генуэзскую колонию Кафу (ныне Феодосия). Но они также знали и то, что если «стена щитов» дала прогиб, то удар в это место её прорвёт — пусть с потерями, но прорвёт обязательно. Русские историки сообщают о 4 тысячах «генуэзцев», но их могло быть и больше, все они были в броне, как и 10 тысяч телохранителей, и все вместе были они отличными воинами-профессионалами, и должны были все они сначала «увязнуть» в стене…

Спотыкались в грудах трупов кони, летели с них всадники, но бронированный таран всё-таки врезался и остановился, захлёбываясь в собственной крови, в Великой русской стене, будучи не в силах её пробить.

И вылетел из дубравы бронированный русский медведь из сорока тысяч воинов-профессионалов — сводный Засадный полк русских княжеских дружин, а их учили на Руси военному делу с трёхлетнего возраста. И как учили! Физическая и воинская подготовка «на отлично», обязательная грамотность, вежливость со всеми без исключения, особенно со стариками и женщинами, обязательное умение играть в шахматы, каждый дружинник мог командовать отрядами в сотни ополченцев и ещё владел мирными профессиями. Это были рыцари как оружием, так и душой — гвардия Руси из выходцев всех сословий!

Задние ряды тарана даже не успели понять, что происходит, следующие сумели только повернуть голову, слетевшую тут же, третьи смогли оглянуться и только ахнуть!

Взревели трубы стены, и дальний конец прогиба, бросив копья, упал навзничь, закрывшись щитами — и ринулись в открывшийся проход получившие «пинок» телохранители и наёмники…

…Ох, и глубок ты, батюшка Дон, — не выплыл никто!

Мамай побежал с Красного холма, как только увидел, какую большую «свинью», выращенную из пойманного тевтонского «поросёнка» породы «Чудское озеро-1242», подложили ему русские из леса на его правом фланге, заманив в ловушку построенной в натуральную величину сломанной англосаксонской модели стены щитов «Гастингс-1066» его самые лучшие части, полностью экипированные по европейскому образцу…

Уйти сумели Мамай с немногими приближёнными и те из ордынцев, кого вынесли кони. Пехота полегла вся — все пятьдесят вёрст до реки Красивая Меча были отмечены трупами убегающих, пленных не было.

Ещё слышался вдали грохот копыт бросившейся в погоню всей русской конницы, как начались подсчёт потерь и поиск русских воинов, погребённых под грудами вражеских тел. Воеводы считали и пересчитывали, снова считали и снова пересчитывали, лишь на следующее утро, 9 сентября, доложив князю Дмитрию, теперь уже навсегда Донскому, о потерях неслыханных…

Плохо чувствовал себя князь: болела голова от удара по шлему, всё тело было сплошной синяк, ибо удары профессионалов не смогли пробить броню… рядового воина.

Надетую на манекен кольчугу из запасников Исторического музея в Москве, датируемую второй половиной XIV века, века поля Куликова, не пробивает пуля из пистолета Макарова. Её можно легко свернуть в небольшой свёрток, она не стесняет движений, её вес практически неощутим, потому что равномерно распределён по телу — хороша кольчужка?