Александр Кавтарадзе - Военные специалисты на службе Республики Советов 1917-1920 гг.

Порядок приема на службу в ГУВУЗ был установлен следующий: лица, изъявившие желание служить в ГУВУЗ, подавали заявление с приложением анкетных карточек и аттестаций; окончательное решение вопроса о приеме на службу зависело от комиссара и начальника ГУВУЗ. Кандидат принимался по приказу с испытательным 2-недельным (для начальников отделений — 2-месячным) сроком, после чего следовало или утверждение в занимаемой должности, или отчисление в распоряжении Военного комиссариата г. Москвы. По образовательному уровню сотрудники ГУВУЗ к сентябрю 1918 г. разделялись следующим образом: с высшим образованием — 34 человека, средним — 99, низшим — 71, причем наибольший процент лиц с высшим образованием (15,4) приходился на занимавших в Главном управлении высшие должности; коммунистов было 9 (4,1%), сочувствующих — 27 (12,3%), принадлежавших к другим партиям — 3 (1,3%), беспартийных — 181 (82,3%) [218].

С июня 1918 г. в ГУВУЗ приступили к составлению программ по военным дисциплинам, для чего под председательством заведующего учебной частью была создана комиссия, разделенная на подкомиссии: по тактике и уставам (председатель — начальник отделения пехотных и кавалерийских курсов, бывший Генштаба генерал М.А. Стугин), по артиллерии (председатель — инспектор при военно-учебных заведениях, бывший полковник Н.М. Александер), по фортификации (председатель — заведующий учебной частью военно-учебных заведений, бывший полковник Э.Ф. Флейснер), по военной топографии (председатель — инспектор при военно-учебных заведениях, бывший подполковник В.Р. Канненберг). Подкомиссия по всем общеобразовательным предметам проводила заседания под председательством Н.М. Александера.

Преподавательский состав на созданных первых 13 курсах сначала был «приватный», т. е. преподаватели имели постоянную работу в каких-либо других учебных заведениях, а преподавание на курсах рассматривали как «отхожий промысел»; затем на курсах ввели институт штатных преподавателей, для которых было выработано особое положение. При утверждении штатных преподавателей за основу брался образовательный ценз, преподавательский стаж, а для преподавателей военных предметов — и боевой опыт. Основной контингент строевого состава курсов в первое время состоял из бывших офицеров военного времени, имевших, как указывалось выше, недостаточную общеобразовательную и военную подготовку. В связи с этим часть строевого командного состава курсов была заменена бывшими кадровыми офицерами, а из бывших офицеров военного времени на курсах оставлены лишь наиболее подготовленные. В результате к 25 сентября 1918 г. 243 человека преподавательского и административно-хозяйственного состава одиннадцати из тринадцати курсов имели следующий общеобразовательный ценз: с высшим образованием — 14 человек (6,2%), средним — 105 (42,8%), с низшим — 53 (21,8%) [219]; коммунистов было 27 (11,1%), «аполитичных» — 193 (79,4%) [220]. В 1919 г. на ответственных административно-хозяйственных и преподавательских должностях курсов состоял 3857 лиц, из них коммунистов было 244 (6,3%), сочувствующих —1220 (31,6%), членов других партий — 12 (0,3%), «аполитичных» — 2315 (60,1%) [221].

Для повышения уровня преподавания и строевого обучения заведующими курсов назначались бывшие генералы и офицеры, имевшие большой боевой и строевой опыт, во главе же учебной части стояли лица с высшим военным образованием (преимущественно бывшие офицеры Генерального штаба), причем предпочтение отдавалось тем, кто имел педагогический стаж. На тех курсах, где заведующие учебной частью не имели высшего военного образования, его должны были иметь заведующие курсами [222]. Выполнение этого условия гарантировало руководству ГУВУЗ то, что «учебное дело на курсах будет поставлено на должную высоту» [223].

Как отмечалось выше, сотрудничество части командного состава старой армии с Советской властью началось буквально с первых же дней и месяцев после победы Октября (в Ставке верховного главнокомандующего, в составе советской делегации при ведении мирных переговоров в Брест-Литовске, в Военном министерстве, при создании первых советских военно-учебных заведений и т. д.). Однако проблема привлечения командного состава старой армии в широких масштабах стала назревшей задачей дня лишь в связи с необходимостью отражения молодой Советской Республикой интервенции Четверного союза, начавшейся в феврале 1918 г. Откликнувшись на призыв Советской власти, сотни и тысячи бывших генералов и офицеров добровольно вступили в Красную Армию, приняв активное участие в боевых действиях. Именно со времени, когда был заключен Брестский мир, началось использование знаний и опыта военных специалистов для создания крепкой и прочной армии для защиты завоеваний Октября.

В советской историографии уже освещен комплекс вопросов, связанных с привлечением к обороне страны командного состава старой армии [224]. Тем не менее представляется целесообразным обстоятельнее рассмотреть указанный аспект, и прежде всего характер и роль совещаний с участием военных специалистов.

Как известно, нарушив соглашение о перемирии от 1 (14) января 1918 г., кайзеровские войска 18 февраля перешли в наступление на Петроградском направлении с задачей ударом на Псков, Юрьев, Ревель и Нарву окружить и разбить противостоящие русские войска. Потерявшие боеспособность остатки старой армии, увлекая за собой красногвардейские отряды, начали отход, который на многих направлениях «вылился в панику и повальное бегство, сопровождавшееся массовым дезертирством» [225]. В результате весь фронт был, в сущности, «обнажен» для свободного продвижения противника [226], что позволило ему выйти на рубеж Ревель — Псков, угрожая Петрограду, а также продвинуться к Орше и Могилеву в направлении на Москву.

Уже 19 февраля состоялось заседание Совнаркома, на котором из представителей военного и морского ведомств по предложению В.И. Ленина было создано Особое совещание по борьбе с вторгшимися на территорию Советской России кайзеровскими войсками [227]. Важнейшее условие организации эффективного сопротивления врагу В.И. Ленин видел «в сочетании огромной революционной энергии и творчества трудящихся масс, умелого руководства закаленных в классовых битвах кадров большевистской партии с военными знаниями и боевым опытом… части старого офицерского корпуса» [228]. При этом помощь со стороны военных специалистов должна была выразиться прежде всего в оценке создавшейся обстановки и выработке плана действий как на всем фронте вторжения противника, так и на главных направлениях его наступления.

Для решения этой задачи 20 февраля в 14 часов в Петрограде, в здании Военного министерства, было созвано совещание, на котором присутствовали: от военного ведомства — народные комиссары по военным делам Н.И. Подвойский и Э.М. Склянский, верховный главнокомандующий Н.В. Крыленко; от Главного управления Генерального штаба — начальник Генерального штаба бывший Генштаба генерал Н.М. Потапов, его помощник бывший Генштаба генерал М.П. Каменский, 1-й обер-квартирмейстер бывший Генштаба генерал Э.А. Верцинский и состоящий в распоряжении начальника Генерального штаба бывший Генштаба генерал Г.Г. Гиссер; от Николаевской военной академии — ее начальник бывший Генштаба генерал А.И. Андогский и экстраординарные профессора бывшие Генштаба генералы В.Е. Борисов и В.Ф. Новицкий; от морского ведомства — народные комиссары по морским делам П.Е. Дыбенко и Ф.Ф. Раскольников, член коллегии Наркомата по морским делам и помощник начальника Морского Генерального штаба бывший контр-адмирал В.М. Альтфатер [229].