Игорь Пыхалов - Реванш Сталина. Вернуть русские земли!

Как мы видим, уже в первые несколько десятилетий нахождения Корельского уезда в составе шведского государства подавляющая часть проживавшего там карельского населения сделала сознательный выбор в пользу русской власти, переселившись в Россию. Их место заняли переселенцы из внутренних областей Финляндии [968] Энциклопедический словарь. T.XXXVI. СПб.: Ф.А. Брокгауз и И.А. Ефрон, 1902. С.З. . Таким образом, выселенное в 1940 году финское население Карельского перешейка, а также пресловутые ингерманландцы, о судьбе которых обличители «преступлений сталинского режима» пролили столько крокодиловых слёз, вовсе не являются потомками коренных жителей.

С XVIII века чаша весов русско-шведского противостояния начинает всё сильнее склоняться в пользу России. В ходе боевых действий наши войска не раз занимали территорию Финляндии. Однако, как это часто случалось во времена Российской Империи, плоды побед русского оружия сводились на нет бездарной внешней политикой. После того, как русские войска задавали шведам очередную трёпку, следовало заключение мира на весьма умеренных условиях. Подобное великодушие, как считали в Петербурге, должно было сделать Швецию союзницей России. Но как гласит известная пословица: «Сколько волка ни корми, он всё в лес смотрит». «Дружбы» хватало ненадолго, затем шведы вновь принимались за старое.

В 1700 году Пётр I начал войну за выход России к Балтийскому морю. После одержанной 27 июня (8 июля) 1709 года победы в Полтавском сражении в боевых действиях наступил перелом. 13(24) июня 1710 года русские войска взяли Выборг [969] Большая Советская Энциклопедия. 2-е изд. Т.9. М., 1951. С.416. . В мае 1713 года после недельного обстрела русской артиллерией шведы оставили Гельсингфорс. В конце августа того же года русские овладели Або [970] Бородкин М.М. Краткая история Финляндии. СПб., 1911. С.50. (ныне Турку) — важнейшим из тогдашних финляндских городов. С 1714 по 1721 год вся территория Финляндии находилась под русским владычеством и управлялась нашими властями [971] Бородкин М.М. Краткая история Финляндии. СПб., 1911. С.55. . Тем не менее, согласно подписанному 30 августа (10 сентября) 1721 года Ништадтскому мирному договору Россия получила лишь Прибалтику, Ижорскую землю и часть Карелии, в то время как Финляндия возвращалась Швеции [972] Дипломатический словарь в трёх томах. Т.II. М., 1985. С.285. . Вскоре после этого 22 февраля (4 марта) 1724 года в Стокгольме был заключён русско-шведский союзный договор [973] Дипломатический словарь в трёх томах. T.III. М., 1986. С.430. .

Заключённый Петром I союз продержался лишь до середины 1730-х годов, а в 1741 году между Россией и Швецией вновь вспыхнула война. Начиная войну с Россией, шведские правящие круги надеялись вернуть утраченное. Однако их ожидало жестокое разочарование.

24 августа (4 сентября) 1742 года шведская армия, блокированная в Гельсингфорсе русскими войсками под командованием фельдмаршала Ласси, вынуждена была капитулировать. Нашими трофеями стали 30 знамён, 90 орудий, 300 бомб, 650 пудов пороха, много снарядов и другого имущества. Согласно условиям капитуляции, сдав артиллерию и припасы, шведские войска, сохраняя оружие, вернулись в Швецию — пехота на судах, кавалерия сухопутным путём. Что же касается финских полков, то им был предоставлен выбор: или вместе с остальной частью армии отправиться в Швецию, или, сдав оружие русским, разойтись по своим деревням [974] Бородкин М.М. История Финляндии. Время Елизаветы Петровны. СПб., 1910. С.142. .

Оказалось, что ехать в Швецию никто не желает. Как сказано об этом в записках пастора Тибурциуса, участвовавшего в войне в качестве капеллана шведской лейб-гвардии: «Сегодня, 25 августа, стоял у Абоского пехотного полка, и слышал, как майор Фок спрашивал у солдат, желают ли они сопровождать его в Швецию или вернуться домой к своим рутам; все они ответили, что желают отправиться домой. Такой же ответ получен был от всех финских полков». В результате, присягнув русской императрице Елизавете Петровне, личный состав финских полков (7019 человек, из них 94 офицера) был отпущен по домам [975] Бородкин М.М. История Финляндии. Время Елизаветы Петровны. С.143. .

Следует сказать, что финские части и до этого отнюдь не демонстрировали чудеса воинской доблести. При встрече с неприятелем они первыми ударялись в бегство, как это произошло, например, 23 августа (3 сентября) 1741 года в сражении возле крепости Вильманстранде [976] Бородкин М.М. История Финляндии. Время Елизаветы Петровны. С.60. .

Массовый характер приобрело дезертирство. Особенно отличился в этом отношении полк карельских драгун, где в строю осталось всего 73 человека [977] Бородкин М.М. История Финляндии. Время Елизаветы Петровны. С.127. . Впрочем, по мере приближения отступающей шведской армии к их родным местам, личный состав других финских полков с лихвой навёрстывал упущенное, бросая оружие и разбегаясь по своим домам. Так, в один день из Нюландского полка дезертировал 31 человек [978] Бородкин М.М. История Финляндии. Время Елизаветы Петровны. С. 163–164. .

Остававшиеся в строю финские солдаты отличались крайне низкой дисциплиной. Как пишет по этому поводу М.М. Бородкин: «Иногда они сказывались больными, но болезнь их была особого рода: в полной амуниции они шли к лодкам и отправлялись в Гельсингфорс, или же, купив вина во флоте, напивались допьяна и начинали рубить друг друга »" [979] Бородкин М.М. История Финляндии. Время Елизаветы Петровны. С.164. .

Не отличаясь отвагой на поле боя, финские солдаты весьма преуспели в грабежах своих же соотечественников. Как свидетельствовал уже цитировавшийся мною пастор Тибурциус: «Пока шведы стояли в Веккелаксе, всё оставалось в целости, плетни, дома и проч. сохранялись неприкосновенными, но как только их сменили финны, плетни оказывались разобранными и сожжёнными, полы выламывались, уничтожались печные задвижки, разбивались стёкла » [980] Бородкин М.М. История Финляндии. Время Елизаветы Петровны. С.200. .

Финское гражданское население также не испытывало особых патриотических чувств к Швеции. Как вспоминал тот же Тибурциус:

«Недалеко от Гельсингфорса офицеры с несколькими солдатами укрылись от непогоды в харчевне, чтоб немного обсушиться у большой печи; в это время некоторые из офицерских денщиков, сопровождавших их из Гельсингфорса, взяли за плату немного сена в пасторском доме, напротив харчевни. Это раздражило население и, несмотря на то, что подполковник приказал заплатить за всё, посетители харчевни разразились ругательствами, в которых сказалось их настроение. Да, они говорили, что готовы лучше помогать русским, чем нам, шведам. Удивлённый подобной выходкой, я сказал: не может быть, чтобы вы серьёзно утверждали это, потому что ранее, в петровскую войну, находившиеся здесь русские жгли, умерщвляли и страшно безобразничали, чего шведы, как ваши братья, не могут и не желают сделать. На это они с горечью отвечали: "Тому виноваты были шведские сиссары, партизаны, сами же русские — хороший народ "» [981] Бородкин М.М. История Финляндии. Время Елизаветы Петровны. С.162. .