Сергей Платонов - Полный курс лекций по русской истории

Герберштейн говорит о Новгороде, что Новгород имел обширную область, разделенную на пять частей (Latissimam ditionem, in quinque partes distributam habebat); далее он говорит, что каждая из них ведалась у своего начальника, и житель мог заключать сделки только в своей части (in sua dumtaxat civitatis regione). Здесь являются два труднопереводимых места: во-первых, каким словом надо перевести "ditio"? место, занимаемое городом? территория, занимаемая государством? или государственная власть, как это слово понималось в классической латыни? и, во-вторых, что надо понимать под словом "civitas", город или государство? Что касается до толкования этого места Герберштейна в русской науке, то мнения расходятся. Неволин, Беляев, Бестужев-Рюмин под ним понимают только город, а Ключевский и Замысловский склонны видеть здесь всю новгородскую территорию.

Таким образом, вопрос об управлении пятин остается нерешенным. Что касается до новгородских пригородов и волостей, то известно, что Новгород предоставляет им полную внутреннюю самостоятельность, - так, Псков имел своего князя и право суда, а пример Двинской земли с ее собственными князьями говорит о малой зависимости от Новгорода и его властей. Таким образом, политической формой новгородской жизни была демократическая республика, - демократическая потому, что верховная власть принадлежала вечу, куда имел доступ всякий свободный новгородский гражданин. Но хотя все свободное население Новгорода принимало участие в управлении и суде, тем не менее оно, при полном политическом равенстве, представляется нам разделенным на разные слои и классы. В основе этого деления легло экономическое неравенство. Оно, создав сильную аристократию, имело важное влияние на развитие и падение Новгорода, при нем не осуществлялось должным образом и политическое равенство.

Новгородское население делилось на лучших и меньших людей. Меньшие не были меньшими по политическим правам, а лишь по экономическому положению и фактическому значению. Экономическим неравенством, при полном равенстве юридическом, и обусловливаются новгородские смуты, начиная с XIV столетия; под экономическим давлением высших слоев масса не могла пользоваться своими политическими правами - являлось противоречие права и факта, что дразнило народ и побуждало его к смутам. В более раннюю пору новгородской жизни, как это видно по летописям, смуты возникали из-за призвания князей: князья, призываемые в Новгород, должны были открыть новгородцам, по замечанию Пассека, торговлю в других частях Руси, и при призвании князя принималось в расчет - какая область всего удобнее для новгородской торговли, при этом сталкивались интересы разных кружков новгородской аристократии, крупных новгородских торговцев. Таким образом, до XIV в. смуты возникали из-за торговых интересов и происходили в высших классах. Но с XIV в. обстоятельства переменились. Усиление Москвы, с одной стороны, и Литвы, с другой, уменьшив число князей, упростило вопрос о призвании их, и он перестал быть источником смут: но вместе с тем в XIV в.

сильно увеличилась в Новгороде разница состояний, вследствие чего смуты не уменьшились, а только приняли другой характер, - мотивы торгово-политические сменились экономическими. Эти-то смуты и содействовали полному упадку Новгородского государства.

Кроме общего разделения на "лучших и меньших" людей встречаем деление новгородского населения на три класса: высший класс - бояре, средний житьи люди и купцы и низший - черные люди. Во главе новгородского общества стояли бояре: это были крупные капиталисты и землевладельцы. Обладая большими капиталами, они не принимали, насколько можно судить, прямого участия в торговле, но, ссужая своими капиталами купцов, торговали через других и таким образом стояли во главе торговых оборотов Новгорода. Многих ученых занимал вопрос, каким образом явилось боярство, которое в древней Руси обыкновенно создавалось службой князю, в том краю, где княжеская власть была всегда слаба.

Беляев объясняет его происхождение развитием личного землевладения, образование больших боярских вотчин он относит еще к тому времени, когда Новгород не обособился от остальной Руси; Ключевский же говорит, что новгородское боярство вышло из того же источника, как и в других областях; этим источником была служба князю, занятие высших правительственных должностей по назначению князя, - князья, приезжая в Новгород, назначали тысяцких и посадников, по его мнению, из туземцев, которые приобретали сан боярина, сохраняли его за собою и передавали потомству. Следует отдать предпочтение первому мнению. Следующий класс составляли "житьи люди". По мнению одних, это - новгородские землевладельцы, по мнению других средние капиталисты, живущие процентами со своих капиталов. За ними следовали купцы, главным занятием которых была торговля. Купцы делились на сотни и основывали купеческие компании, куда принимали внесших 50 гривен серебра; каждый член такого купеческого общества в своих торговых оборотах пользовался поддержкой своей общины. Вся остальная масса народа носила название "черных людей". К ним принадлежали жившие в городах ремесленники, рабочие и жившие в погостах смерды и земцы. Под земцами, как кажется, следует подразумевать мелких землевладельцев, а что касается до смердов, то, по мнению Костомарова, это были безземельные люди, а по мнению Бестужева-Рюмина, все сельское население Новгородской области. Противоречие экономического устройства новгородской жизни политическому, как сказано выше, было причиною смут Новгорода и ускорило падение его вечевой жизни. В XV в. управление фактически перешло в руки немногих бояр, вече превратилось в игрушку немногих боярских фамилий, которые подкупали и своим влиянием составляли себе большие партии на вече из так называемых "худых мужиков вечников", заставляя их действовать в свою пользу; таким образом, с течением времени новгородское устройство выродилось в охлократию, которая прикрывала собой олигархию. Другой причиной политической слабости Новгорода, кроме внутреннего сословного разлада, было равнодушие областей к судьбе главного города, вследствие чего, когда Москва стала думать о подчинении Новгородской области, она незаметно достигла этого подчинения и не встретила крепкого отпора со стороны новгородского населения. Таким образом, причина падения Новгорода была не только внешняя - усиление Московского государства, но и внутренняя; если бы не было Москвы, Новгород стал бы жертвою иного соседа, его падение было неизбежно, потому что он сам в себе растил семена разложения.

Псков

Псков, один из пригородов Новгорода, расположенный на конце новгородских владений, на границе Руси и Литвы, по соседству с немцами, играл роль передового русского поста на Западе и добросовестно исполнял свою задачу - задержать немцев в их движении на русские земли. Псков, по своему внутреннему устройству, подходил к Новгороду - то же вече, как господствующий орган правления, та же посадничья власть (два посадника), подобные новгородским сословные деления.