Александр Помогайбо - Псевдоисторик Суворов и загадки Второй мировой войны

2) На советской территории мины не обезвреживались, поскольку их просто не ставили.

«Серьезным недостатком обороны приграничных районов в инженерном отношении явилось отсутствие минно-взрывных заграждений, которые по приказу наркома обороны разрешалось устанавливать лишь в «мобилизационный период» (Анфилов В. Крушение похода Гитлера на Москву, 1941. С. 78).

3) Маршал говорил о миноискателях и тралах правильно: миноискателей в Красной Армии не было — совсем! — вплоть до финской войны. Тралов — на базе танка Т-26 — было немного. В любой оборонительной войне, как известно, войска иногда и наступают; не знает этого только один Суворов-Резун.

К слову, в сочетании «Маршал Советского Союза» все слова пишутся с заглавных букв.

«Но интересная вещь: в оборонительной войне вопросам разграждений вообще не надо уделять никакого внимания. Надо создавать только заграждения и, опираясь на них, изматывать противника, а затем быстро отходить к другой, заранее подготовленной, линии заграждений».

От такого видения войны просто волосы встают дыбом, и становится по-настоящему страшно. Суворов-Резун учился в Киевском высшем общевойсковом командном училище. Как же готовили наших офицеров, если их понимание войны — где-то на уровне рядового бойца?.. Это рядовому объясняют, что в обороне отделение защищает первую линию обороны, а по приказу отступает на вторую, а потом на третью.

Офицер же должен знать, что оборона — это сложный вид боевых действий, имеющий массу вариантов. К примеру, немецкие уставы предусматривали после отражения атаки противника переход в контратаку (чтобы захватить подбитую технику и добить раненых — у немцев для такого добивания были специальные отряды СС и отряды полевой жандармерии).

Офицер — если он офицер, а не рядовой, — должен знать и то, что с появлением танков оборона носит маневренный характер. Во время советского удара под Харьковом обороняющиеся немцы пропустили советские войска в тыл, а затем двумя ударами перерубили горло мешка.

Попытаемся представить себе оборону по Резуну. Немцы осуществляют свой коронный прием: бронированным кулаком в 200–250 танков прорывают фронт на участке 15–20 километров и заходят в тыл всему фронту. Что сделал бы Суворов-Резун? Отошел бы «к другой, заранее подготовленной линии заграждений»? Где он ее найдет? Такой прорыв необходимо ликвидировать незамедлительной контратакой, — иначе танковый кулак врага уйдет очень далеко.

Но больше всего отсебятины Суворов-Резун вносит все же не по своей удивительной неграмотности в военном деле, а сознательно. Это уже подлоги. Сделаны они примитивно. Вот, к примеру, как незатейливо он перевирает книгу Е. Г. Решина «Генерал Карбышев»:

«Из Москвы на западную границу собрался весь цвет военно-инженерной мысли, включая генерал-лейтенанта инженерных войск профессора Д. М. Карбышева. Уезжая из Москвы в начале июня, он заявил своим друзьям, что война уже началась, и договорился встретиться с ними после победы и не в Москве, а «на месте победы».

Казалось бы, Суворов-Резун вскрыл читателю захватнические устремления вождя Сталина. Вождь хотел начать войну; мало того, «войнауже началась».

Но обратимся к книге Решина:

«Дмитрий Михайлович снова начал говорить о бушующей войне, о возникновении новых взглядов и положений в тактике инженерных войск.

— Едва ли, — произнес он, — кто-либо из здравомыслящих советских людей думает, будто война на западе нас не касается, что у нас будет процветать мир, тишь, благодать. Нет, мы понимаем, что на самом деле война началась и для нас — настоящая, ужасная война. Ведь фашисты войну не объявляют» (Решин Е.Г. Генерал Карбышев. М, 1971. С. 191).

Из этого отрывка достаточно ясно, с кем Карбышев связывает начало войны.

Почему же Суворов-Резун прибегает к столь примитивным подтасовкам? А потому что аргументов у него нет. Так что, когда Суворов-Резун ссылается на какую-либо книгу (не цитируя), можно с уверенностью сказать, что в книге вы найдете прямо противоположное тому, что он утверждает.

«Прибыв на западную границу, он развернул кипучую деятельность: присутствовал на учениях по форсированию водных преград (что в оборонительных боях не требуется) и по преодолению новейшими танками Т-34 противотанковых препятствий (что тоже в оборонительных боях не нужно)».

Ну что ж, обратимся опять к книге Решина.

«Карбышев приехал в Минск 9 июня 1941 года и, устроившись в гостинице, отправился в штаб Белорусского особого военного округа к командующему войсками генералу армии Д. Г. Павлову.

Павлов вызвал в кабинет начальника инженерного управления округа генерал-майора инженерных войск Петра Михайловича Васильева и предложил подробно ознакомить Карбышева с состоянием укрепленных районов и других оборонительных сооружений округа…

Карбышев начал свой объезд западной границы с Гродненского укрепленного района, наиболее важного для прикрытия западных границ…

В состав Западного особого военного округа тогда входили четыре укрепленных района. После Гродно предстояло побывать в Осовце, Замбровске и Бресте.

В Гродно Карбышев выехал незамедлительно, в день своего приезда в Минск… На следующий день… Карбышев осмотрел и оборонительные сооружения на подступах к Гродно. Его особенно заинтересовали сохранившиеся со времени Первой мировой войны полуразрушенные укрепления — старые редуты, расположенные в районе Августовского канала в радиусе 15–20 километров от Гродно…» (Там же. С. 199–204).

Прервем цитирование. Решин пишет про оборонительные сооружения — Суворов-Резун ухитрился всего этого не заметить. Что же он заметил? Танки Т-34, преодолевающие укрепления.

Были такие танки?

Обращаемся к книге Решина.

«Во время случайной остановки машины Карбышев попросил лейтенанта Митропольского посмотреть наброски, которые он сделал в блокноте по пути. Это были схемы противотанковых препятствий.

— Вот эти схемы, лейтенант, я прошу вас вычертить, а потом надо будет построить на чертеже сооружения в натуре.

Рассмотрев схемы, Митропольский высказал пожелание, чтобы постройка опытных противотанковых препятствий была поручена учебному взводу полковой школы 23-го инженерного полка, на что Карбышев дал согласие.

Через несколько дней учебный взвод полковой школы приступил к строительству этих противотанковых препятствий на танкодроме, который находился в 12 километрах от Гродно.

Карбышев часто приезжал туда, внимательно знакомился с ходом работ, вносил поправки и дополнения.

Наступил день испытаний. На танкодром кроме Карбышева прибыли офицеры штаба армии и дивизий. Проверку противотанковых препятствий производили тщательно, причем оказалось, что одни танки садились на низкие надолбы перед основным сооружением, другое преодолевали их, но застревали между заборными стенками.