Александр Помогайбо - Псевдоисторик Суворов и загадки Второй мировой войны

Это было особенно важно, поскольку приведенный в полную боевую готовность Ленинградский военный округ ждал только приказа, чтобы завершить несколько затянувшуюся проблему Финляндии. Чтобы поднять боевой дух солдат, по округу был распущен слух, что 10 тысяч пленных красноармейцев, переданных финнами после заключения мира в руки советских властей, были этапированы в Архангельскую область, где и расстреляны до единого человека. Политорганы слух не опровергали.

Как выяснилось позднее, он оказался чистейшей правдой». Эта полуправда отнюдь не открытие Бунича. Судьба освобожденных из финского плена известна достаточно хорошо.

«Почти всех вернувшихся из финского плена — 5175 красноармейцев и 293 человека начсостава — отправили в сталинские лагеря. Из них 232 человека получили смертельный приговор (расстреляно 158), 4354 человека осудили на сроки от 5 до 8 лет, а освободили только 450 человек, оказавшихся в плену по ранению или обмороженными» (Советско-финская война, 1939–1940 гг. С. 176).

Но идем далее. У Бунича Красная Армия уже почти готова для броска на Запад.

«Командующий округом генерал Кирпонос, получивший неизвестно за что в прошлой войне с Финляндией звание Героя Советского Союза, лично инспектировал войска, явно мечтая о второй золотой звезде, и, конечно, не подозревал, что жить ему осталось меньше года и что пуля особиста в Киевском мешке прервет его головокружительную военную карьеру, избавляя от неминуемого плена…»

Прежде всего, неграмотно: «Золотая Звезда» пишется с двух прописных.

Затем, Кирпонос только по Буничу получил звание Героя Советского Союза «ни за что». Кирпонос в финской войне отличился как никто другой. Его солдаты обошли укрепления Выборга по льду и вышли на дорогу, что вела к Хельсинки. После этого стратегически война для финнов была проиграна.

Как можно с видом бывалого знатока писать про финскую войну и ничего не знать о Кирпоносе? К. А. Мерецков описывает последние бои в Финляндии так:

«Вместе с членом совета армии Т. Ф. Штыковым мы поехали в дивизию. Говорю комдиву М. П. Кирпоносу: разведайте Выборгский укрепрайон ночью, а мы тем временем подбросим сюда артполк большой мощности. Кирпонос решил попытаться обойти часть укреплений с северо-запада. Раньше мы уже посылали некоторые части по льду, но помешали полыньи. Несколько танков утопили. Комдив по своей инициативе повторил опыт. Его ребята ухитрились бесшумно снять всех финских часовых. Тогда Кирпонос сразу перебросил всю 70-ю танковую дивизию на западный берег залива. И когда утром я вернулся, то никого уже здесь не застал. Это случилось 4 марта. Я объявил 70-й дивизии благодарность, усилил соединение Кирпоноса приданными частями и двинул их на Выборг западным берегом в обход города с тыла, а затем сообщил об успехе И. В. Сталину.

Заработала прямой наводкой артиллерия. Буквально продираясь сквозь вражескую оборону, 7-я армия шла к Выборгу… Дорога на Хельсинки была теперь открыта. Убедившись в безнадежности сопротивления, правительство Финляндии начало переговоры» (Мерецков К. А. На службе народу. С. 189).

К. А. Мерецков командовал 7-й армией, что прорвала «линию Маннергейма» и наступала на Выборг. О решающей роли Кирпоноса в боевых действиях он писал не понаслышке.

Теперь об измышлении Бунича, что Кирпоносу досталась «пуля особиста».

Командующий войсками Юго-Западного фронта М. П. Кирпонос был смертельно ранен в бою. Об этом есть свидетельства. Из киевского окружения с Кир поносом вырывался Баграмян. Он возглавил тогда

отряд, который был призван отвлечь немцев от штабной колонны, но немцы все же нашли эту колонну.

Баграмян пишет о последних минутах своего командующего:

«А фашисты уже обнаружили исчезнувший ночью штаб фронта. Когда утренний туман рассеялся, разведчики доложили — с востока и северо-востока идут немецкие танки. Прибывшие с юго-запада отставшие бойцы сообщили, что и с этого направления приближаются вражеские мотоциклисты и танки.

Минут через двадцать враг атаковал рощу с трех сторон. Танки вели огонь из пушек и пулеметов, за ними шли автоматчики. В гром и треск вплетались редкие выстрелы наших пушек — их было мало, да и приходилось беречь каждый снаряд. Танки прорвались к восточной опушке рощи. С ними вступили в схватку офицеры, вооруженные гранатами и бутылками с зажигательной смесью. Две вражеские машины загорелись, остальные откатились.

Командующий, члены Военного совета фронта, генералы Тупиков и Потапов стали совещаться, как быть дальше: сидеть в роще до вечера или прорываться сейчас же. Но тут началась новая атака. Подъехавшая на машинах немецкая пехота с ходу развернулась в цепь и двинулась в рощу под прикрытием огня танков. Когда она достигла опушки, окруженные во главе с Кирпоносом, Бурмистренко, Рыковым, Тупиковым, Потаповым и Писаревским бросились в контратаку. Гитлеровцы не выдержали рукопашной и отступили.

В контратаке генерал Кирпонос был ранен в ногу. Его на руках перенесли на дно оврага, к роднику. Сюда же доставили раненого и тяжело контуженного командарма Потапова. Его боевой начальник штаба Писаревский геройски пал на поле боя.

Дивизионный комиссар Рыков и генерал Тупиков вместе с полковником Глебовым обошли опушку. Беседовали с людьми, ободряли их.

Примерно в половине седьмого Кирпонос, Бурмистренко и Тупиков в кругу командиров обсуждали варианты прорыва, который намечалось осуществить с наступлением темноты. В это время противник начал интенсивный минометный обстрел. Одна мина разорвалась возле командующего. Кирпонос без звука приник к земле. Товарищи кинулись к нему. Генерал был ранен в грудь и голову. Через две минуты он скончался. Адъютант командующего майор Гненный со слезами на глазах снял с кителя генерала Золотую Звезду и ордена» (Баграмян И. Х. Мои воспоминания. С. 347).

В конце своего творения, на странице 649 второго тома, Бунич, смакуя, возвращается к вопросу о гибели Кирпоноса:

«В Киеве был застрелен особистом генерал армии Кирпонос, по официальной версии покончивший с собой (двумя выстрелами из нагана в затылок)».

Ну нет слов. «В Киеве… по официальной версии!» По официальной версии: «Погиб в бою» (Большой энциклопедический словарь. М., 1998).

Но мы забегаем вперед. Продолжаем читать Бунича по порядку.

«Вермахт, воспитанный на доктрине «блицкрига», обороняться не умел (и не научился толком этому сложному искусству в течение всей войны). Сталинская армия, воспитанная на доктрине «малой кровью на чужой территории», обороняться не только не умела, но платила головами своих командиров за одни уже мысли о возможном отступлении. Только вперед!»

То, что вермахт «обороняться не умел», — очень серьезное открытие Бунича. Раньше считалось, что Германия имела самых выдающихся теоретиков обороны. Вся верхушка немецкой армии имела опыт Первой мировой, а следовательно — длительных оборонительных боев. Командующий группой «Север» Лееб, к примеру, был мировым светилом в области обороны.