Александр Помогайбо - Псевдоисторик Суворов и загадки Второй мировой войны

Дислоцированный недалеко от границы танковый полк с нападением немцев начал уходить в тыл! По плану прикрытия границы.

Бунич нас уверяет, что «операция «Гроза» — это план нападения. Однако свидетельства говорят, что о нападении в «красных пакетах» не было ни слова; пакеты содержали только план прикрытия границы. Прикрытие границы, конечно, требуется и при нападении — чтобы не дать противнику помешать мобилизации и развертыванию. Но, как мы уже знаем, немецкие военные как до 22 июня 1941 года, так и позже никаких свидетельств готовившегося нападения не нашли.

Но почитаем про вскрытые пакеты еще.

И. Х. Баграмян:

«Начальник штаба решительно продолжал:

— … Завтра в этом районе мы в лучшем случае будем иметь еще сто тридцать пятую стрелковую дивизию и две дивизии двадцать второго механизированного корпуса, причем его наиболее боеспособная сорок первая танковая вряд ли сумеет подойти.

(С ней получилась явная неувязка: вскрыв пакет из армейского плана прикрытия границы, командир дивизии буквально из-под носа немцев увел свое соединение из района Владимир-Волынского и направился на северо-восток, по-видимому, к Ковелю, где по плану прикрытия должен был сосредоточиться весь 22-й мехкорпус…)» (Мои воспоминания. С. 232).

Танкисты не бросились на врага, не пересекли границу, а напротив — ушли в тыл, «буквально из-под носа немцев».

Итак, вопреки Буничу советские части по получении сигнала «Гроза» не нападали на старушку Европу. По сигналу «Гроза» вводился план прикрытия границы, по которому 63 дивизии и 2 бригады первого эшелона и 51 дивизия второго эшелона (в резерве командующих округами оставалось 45 дивизий, а в распоряжении Главного Командования — 11) должны были отразить первый удар противника и обеспечить мобилизацию и сосредоточение главных сил Красной Армии. В случае прорыва противника эти прорывы ликвидировались ударами мехкорпусов, что входили во второй эшелон. К слову, в 1941 году Красная Армия вот так и пыталась действовать. Командующий 3-й танковой группой Г. Гот писал:

«Войска противника, оборонявшиеся перед соединениями северного крыла, были отброшены от границы, но они быстро оправились от неожиданного удара и контратаками своих резервов и располагавшихся в глубине танковых частей остановили продвижение немецких войск» (Гот Г. Танковые операции; Гудериан Г. «Танки — вперед!» С. 76).

Помимо плана прикрытия границы с началом войны вводился в действие мобилизационный план МП-41, согласно которому в течение месяца разворачивалось 8 фронтовых и 29 армейских управлений. Армии укомплектовывались людьми, грузовиками и лошадьми. Мобилизованные силы должны были размещаться в соответствии с «Оперативным планом развертывания вооруженных сил» — о нем упоминает Бунич в своей книге в главе «Политическая мастурбация». Предполагалось, что части прикрытия границы удержат районы своего сосредоточения. Мобилизованные войска должны были выдвинуться в эти районы и перейти в решающее наступление на противника. Общий характер боевых действий на начальном этапе войны излагался в оперативном плане. В оперплане от 18 сентября 1940 года, действовавшем с поправками ив 1941-м, излагалось:

1) Размещение сил противника и его численность.

2) Направления возможных ударов противника.

3) Принципы обороны на период мобилизационного развертывания.

4) Размещение войск после мобилизации.

5) Направления контрнаступления.

План прикрытия границы можно выдать за подготовку к нападению, но размещение войск по этому плану для нападения никак не годилось, поскольку развертывание войск по плану прикрытия носило оборонительный характер — с равномерным распределением войск по всей границе, да еще в три эшелона глубиной. Мехкорпуса, вместо того чтобы быть объединенными в 4–5 мощных группировок, были «размазаны» по всему фронту для контрударов и убраны во второй и третий эшелоны. В июне 1941-го им пришлось совершать долгие переходы к границе и терять при этом матчасть.

На самом первом этапе предусматривалась жесткая оборона на линии укрепрайонов: 11-я армия обороняет 42-й и 46-й УРы, 3-я армия — 58-й УР, 4-я армия — 62-й УР, 10-я армия — 66-й УР, 5-я армия — 2-й и 9-й УРы, 6-я армия — 5-й и 6-й УРы, 12-я армия — 10, 11 и 12-й УРы, 26-я — 8-й УР, 9-я армия — 80, 81, 82, 84 и 86-й УРы, 7-я армия — 26-й УР, 14-я армия — 23-й УР, 23-я армия — 27-й и 28-й УРы. Помимо укреплений на новой границе в обороне могли участвовать укрепления старой границы, которые и после переноса границы охранялись и имели свои пограничные комендатуры. По директиве Генштаба эти УРы требовалось держать в таком состоянии, чтобы на десятый день войны они могли быть полностью боеготовы. Этого, однако, сделать в полной мере не удалось — немцы захватили или обошли многие УРы раньше.

Немецкий план уничтожения Красной Армии исходил именно из того, что русские займут жестокую оборону на линии укрепрайонов, а не перейдут в атаку и не начнут маневренную войну, сочетающую разнообразные оборонительные и наступательные действия (что было бы самым правильным).

«О результатах воздушной разведки 22 мая Гальдеру доложил офицер отдела разведки штаба военно-воздушных сил майор Вестерберг. Было установлено, что вдоль границы советские войска ведут работы по строительству укреплений, особенно противотанковых рвов. На прокладку сплошного оборонительного рубежа, заключили разведчики, указывает также прокладка кабеля. «Аэрофотосъемки подтверждают наше мнение о решимости русских удержаться на границе», — делает вывод Гальдер. Это вселяло в германское командование уверенность в возможность разгрома советских войск западнее Двины и Днепра, как это предусматривалось планом «Барбаросса» (Анфилов В. А. Крушение похода Гитлера на Москву. С. 37).

План прикрытия границы не учитывал случая, когда противник сразу обрушивает всей силой и занимает места сосредоточения советских войск. Потом Г. К. Жуков будет каяться в своих «Воспоминаниях и размышлениях»:

«Прежде всего, я думаю, справедливо будет сказать, что многие из тогдашних руководящих работников Наркомата обороны и Генштаба слишком канонизировали опыт Первой мировой войны. Большинство командного состава оперативно-стратегического звена, в том числе и руководство Генерального штаба, теоретически понимало изменения, происшедшие в характере и способах ведения Второй мировой войны. Однако на деле они готовились вести войну по старой схеме, ошибочно считая, что большая война начнется, как и прежде, с приграничных сражений, а затем уже только вступят в дело приграничные силы противника. Но война, вопреки ожиданиям, началась сразу с наступательных действий всех сухопутных и воздушных сил гитлеровской Германии… Наконец, важную роль сыграло и то обстоятельство, что И. В. Сталина до последнего момента — начала гитлеровского нападения на Советский Союз — не покидала надежда, что войну удастся оттянуть».