Илья Эренбург - ЧЕРНАЯ КНИГА

Малмед был не единственный. Каждый дом фашистским убийцам пришлось брать, как крепость. Многие дома взрывали гранатами или поджигали.

Ничего удивительного, как стало известно позднее, что гестапо города Белостока оценило, что политически им ”акция” в Белостокском гетто не удалась.

Вторая ”акция” началась 15 августа 1943 года. Она началась внезапно, но это гитлеровцам не помогло. Никто не растерялся. Немцы бросили в гетто танки и самолеты. Борьба продолжалась целый месяц.

Вечно в благодарной памяти народа останутся светлые имена участников и руководителей восстания Белостокского гетто. Руководитель восстания Даниэль Мошкович и его заместитель Мордехай [36] Тененбаум Мордехай. посмертно награждены Польским правительством высшими наградами.

Хеля Шурек и ее десятилетняя дочь Бира, 70 юношей и девушек погибли геройской смертью, до последнего вздоха не выпуская из рук оружия. Велвл Волковыский спас десятки людей и направил их в еврейский партизанский отряд ”Вперед”. Он бесстрашно жертвовал своей жизнью, так же, как Калмен Берестовицкий, как Хаим Лапчинский, который сражался с топором в руках. Лейбуш Мандельблат сражался, будучи тяжело больным, с температурой 40°; не уходил с поля боя художник Миллер и сотни других.

Каждый, кто видел и знал, в каких страшных условиях жило еврейское население под гитлеровским игом, как героически оно сражалось с немецкими убийцами, поймет, как велик вклад евреев в дело разгрома немецкого фашизма. Все честные люди преклонились перед героическими подвигами борющихся белостокских евреев. Многие поляки давали нам оружие. Врублевский, Владек Мстышевский деятельно помогали евреям вооружаться. Несколько польских сапожников прятали на своих квартирах активных антифашистских борцов-евреев. Поляк Михаил Грушевский и его жена из деревни Конных спрятали в лесу группу евреев. Они заботились о них до тех пор, пока те не связались с партизанами.

Доктор Доха из деревни Жукевича, фельдшер Ришар Пилицкий оказывали помощь раненым еврейским партизанам.

Гестаповцы подвергли жестоким наказаниям жителей хутора Кременое, но, несмотря на это, они не переставали, чем только могли, помогать еврейским партизанам.

Много еврейских семей из Гродно спасли крестьяне деревень Гродненского района.

Те, кому удалось спастись из Белостокского гетто, бежали в лес. Немцы начали устраивать облавы. Одну девушку немцы поймали и расстреляли. Лесничий Маркевич вышел на большак и предупреждал: ”Не проходите мимо Лесничевки”. Он прятал евреев, приносил им пищу и оберегал, пока не пришли партизаны. Лесничего из лесничества ”Три столба” вместе с женой и маленькой дочерью немцы зимой раздели и голых пытали в лесу, но они не указали, где находятся еврейские партизаны, хотя прекрасно знали это место.

Я передала только некоторые факты из истории борьбы антифашистов Белостока и Белостокского района за три кошмарных года немецкой оккупации. Я рассказала очень немногое из того, что видела собственными глазами как активный участник этой жизни и борьбы.

С Вами знакомится солдат Красной Армии, Киселев Залман Иоселевич, житель местечка Лиозно, Витебской области. Мне идет пятый десяток годов. И жизнь моя изломана, и кровавый сапог немца растоптал мои дни. Я учился долго в талмуд-торе — школе для детей бедняков, куда привели меня мои бедные родители. В 1929-30 годах учился в районном колхозфаке. Читал книги, читал Виктора Гюго, Шекспира, Жюля Верна в условиях труда и жизненных лишений. Теперь начинаю описывать мою жизненную трагедию, где героем являюсь я, автором — Отечественная война. Я родился в 1900 году в семье извозчика, счастье там было игрой, и лошадь подыхала каждый год. Как я писал, я учился в талмуд-торе, и один отставной студент давал мне бесплатные уроки. В 1920 году я поехал с матерью в гости в местечко Бабиновичи, и там мне понравилась девушка, моя троюродная сестра, — высокая, полная и довольно красивая лицом. Характер у нее был неплохой, и мне понравилось, что она была из небогатой семьи, и, зная мое бедное положение, не гнушалась мной. Наверно, я ей тоже понравился. Я получил в приданое корову, и мы справили свадьбу, а к свадьбе я имел 40 рублей, но нас это не смущало, потому что наша любовь была ценнее всего. Я был тогда гонщиком скота у купцов, и я пробился к жизни, ничто меня не смущало с любимым человеком, я работал днем и ночью, и я был счастлив. В 1928 году у меня были две девочки, действительно хорошенькие, а жена моя хорошела, и я считал себя самым счастливым на свете. Я пошел работать в Белмясторг и по вечерам учился и читал книги. 1934 год был тяжелым. Мне пришлось бросить учение и перейти на службу по заготовке продуктов. Меня поддержали хлебом, хотя в недостаточном количестве; но моя жена терпела вместе со мной и никогда не наталкивала меня на преступление. В общем, я считал себя счастливым и жил спокойно, хотя не богато, но невиноватый, и пользовался авторитетом среди соседей. К 1941 году у меня была корова, пара поросят, два домика пчел и огород. Жена работала, и я работал. Детей у нас было шесть: пять девочек и один хлопчик. Как известно, началась война, враг напал на нашу родину. 5 июля 1941 года меня направили в армию, а жена осталась в Лиозно с детьми и с моей матерью, которой было 75 лет. 12 июля немец захватил Лиозно. Я потерял связь с семьей. А в мае 1942 года я получил письмо от жены из Чкаловской области (город Саракташ). Она посылала мне привет от всех детей. Я обрадовался, и переписка с женой продолжалась больше года. Я видел, что письма жены полны скорби, и вот в июне 1943 года я получаю письмо, что ”ваша жена Фанюся Моисеевна заболела, приезжайте”. Мы стояли на Курской дуге, и положение было напряженное. Я не поехал, а две недели спустя получаю письмо, что ”ваша семья из Саракташа выбыла”. Мне сразу стало понятно, что значит слово ”выбыли” — это как у нас выбывают из строя. Я запросил хозяина квартиры, где жила моя жена, сколько детей с ней было. Хозяева мне ответили, что Фаня была одна, а детей она потеряла, когда переходила линию фронта. Дело было так. В первых числах марта 1942 г., после массовых убийств моих сородичей, моя семья и еще несколько семейств ушли с партизанами. Они дошли до передовых позиций. Жена оставила детей с моей матерью, а сама пошла за хлебом в соседнюю деревню. Там она заночевала, а ночью туда пришли наши части, и она не смогла пройти назад. Так без любимых детей и жила моя Фаня и не хотела меня огорчать и не писала об этом, унесла в могилу горе, а меня не огорчила. Это был, действительно, друг жизни. Прошу вас записать вашими словами об этой судьбе.