Алексей Величко - История византийских императоров. От Юстина до Феодосия III

По другому преданию, таинственные предзнаменования об избранничестве Юстина имели место ещё во время Исаврийской войны. Однажды якобы Юстин совершил некий проступок, за что его отдали под стражу и приговорили к смертной казни. Но грозное видение, повторяющееся три раза подряд, предсказало Иоанну Горбатому высокую судьбу, которая ожидает Юстина и его родственников, и тот не стал противиться Божьей воле [5] Там же. Т. 2. C. 10. .

Конечно, Юстину пришлось бы очень нелегко, управляя римским государством, если бы рядом с ним и изначально не присутствовал ещё один человек, который станет своеобразным символом Византии — св. Юстиниан I Великий . Родившись в 483 г. в том же селении, что и его дядя, он рано был отозван бездетным Юстином в столицу и получил прекрасное образование, в том числе богословское и юридическое. Несомненно, что практически все шаги нового императора либо инициировались св. Юстинианом, или санкционировались им, что, собственно, одно и то же. И резкая перемена в отношении к церковному расколу со стороны верховной власти была связана вовсе не с тем желанным, но, увы, недостижимым фактом, что весь Восток вдруг в какой-то момент признал Четвёртый Вселенский Собор, «переварив» ереси, а тем, что стоявший за спиной Юстина молодой св. Юстиниан уже вполне сформировал свои принципы имперской политики на ближайшие десятилетия, которых мы коснемся ниже.

Уже с первых своих шагов Юстин показал, что является приверженцем Халкидона, и потому вернул из ссылки нескольких человек, попавших в немилость при Анастасии. Он также солидаризовался с наиболее видными представителями царской семьи покойного Анастасия, которые желали немедленно возобновления общения с Римским епископом. И дело даже заключалось не в том, что весь Восток проникся идеями Халкидона и безоговорочно принял их, а в том, что зримое прекращение общения с Римом, авторитет которого был, конечно, огромен, наглядно демонстрировало раскол Кафолической Церкви, что православное сознание тех веков воспринимало очень болезненно.

Как оказалось, подавляющая часть населения Константинополя разделяет эти взгляды, и не успел ещё император отдать необходимые распоряжения, как уже 15 июля 518 г. огромная толпа заполнила собой храм Св. Софии и потребовала от патриарха Иоанна анафематствовать евтихиан, манихеев, к которым халкидониты относили всех сочувствующих Несторию, и Антиохийского архиерея Севера.

От Иоанна потребовали также публично признать Халкидонский Собор как Четвёртый Вселенский, восстановить в диптихах имена Македония, Евфимия, папы св. Льва Великого и назначить на следующий день собор для восстановления церковного единства. «Многая лета патриарху, многая лета государю, многая лета августе! — неслось из толпы. — Вон Севера! Ты вполне православен! Провозгласи анафему на севериан, провозгласи Собор Халкидонский! Чего тебе бояться? Юстин царствует» .

Требования возникли не на пустом месте, и хотя при вступлении в патриаршество Иоанн отрёкся от Халкидона, сейчас он дал прилюдную клятву, что выполнит все требования присутствующих. На следующий день, 16 июля 518 г., ситуация повторилась в ещё более жёсткой редакции — кричали: «Вон манихеев, анафема Северу! Послать общительную грамоту в Рим! Учредить празднество в честь Евфимия и Македония! Внеси в диптихи четыре Собора!» [6] Карташев А.В. Вселенские Соборы. C. 385. Это было настолько всеобщим мнением — имеется в виду восстановление единства Церкви и общения с Римом, что патриарх распорядился помянуть во время литургии имена прежних вселенских архиереев и Римского папы.

Собор, на котором присутствовало более 40 епископов, открылся 20 июля и первым делом рассмотрел ходатайство монахов из тех обителей, которые в течение долгих лет отстаивали честь Халкидона. Их требования сводились к тому, чтобы Собор: 1) внёс в диптихи имена патриархов Евтихия, Македония и папы св. Льва Великого наравне с именем св. Кирилла Александрийского, 2) восстановил права всех ранее осужденных лиц по делам патриархов, 3) восстановил почитание всех четырёх Вселенских Соборов, 4) анафематствовал и низложил патриарха Антиохии Севера. Заметим, что, за исключением восстановления чести патриархов Македония и Евтихия, все остальные пункты дословно повторяли инструкции папы Гормизда своим легатам в переговорах с императором Анастасием. Константинопольский собор беспрекословно принял все требования монахов, а патриарх Иоанн с согласия Юстина утвердил его решения. Последовавший затем царский указ ко всем восточным церквам требовал принять соборные акты [7] Кулаковский Ю.А. История Византии. Т. 2. C. 14. .

Откровенно говоря, отношение в восточных патриархатах к этому Собору было различным. В Палестине его приняли с большим сочувствием, и сам св. Савва взялся отправить копии соборных актов в некоторые епархии. Но в Антиохии, где авторитет Севера был беспрекословен, и в Александрии его отвергли. Сам Север до осени 519 г. сохранял за собой патриарший пост, нимало не беспокоясь о собственной судьбе, и убежал в Египет лишь тогда, когда комит Востока Ириней прибыл в Антиохию, чтобы его арестовать.

На Востоке начался настоящий ренессанс Православия. Все, кто ещё вчера был гоним, вышли из убежищ и получили прощение, а их гонители были сосланы или казнены. Приговорённый к смерти за попытку государственного переворота Виталиан был возвращён из Скифии, и в храме Св. Софии он, император и св. Юстиниан дали друг другу клятвы в верности и дружбе. Его наградили титулом консула на 520 г. и саном магистра армии, он остался при дворе, принимал деятельное участие в делах государства и требовал суровых кар к монофизитам, предлагая не только лишить сана Севера, но и отрезать ему язык [8] Иоанн Никиусский. Хроника. Глава XC. C. 563. .

Царское и патриаршее послания одновременно были отправлены с комитом Гратом в Рим к папе Гормизде, где их получили 20 декабря 518 г., дабы сообщить о восстановлении имени понтифика в диптихах восточных церквей и о прекращении раскола. Первоиерарх и император просили понтифика прислать своих легатов в Константинополь, чтобы те скрепили единство церквей. Конечно, папа с радостью воспринял эту весть, посчитав, что при таких удачных обстоятельствах нужно добиваться полной победы. Но провинциализм и политическая слепота Рима привели к тому, что папа решил, будто весь Восток подпишет его послание, что называется «с закрытыми глазами». Увы, он глубоко заблуждался на этот счёт.