Олег Платонов - Криминальная история масонства 1731–2004 года

Розенкрейцеровская ложа (ложа второго капитула) была возобновлена в 1918 году на хуторе Затишье в 10 верстах от Невеля (Витебская губ.). Инициатором возобновления стал Б. М. Зубакин. Главой ложи избрали Рафаила Буйницкого. Членами ложи состояли Б. М. Зубакин, В. З. Ругевич, В. Н. Волошинов и ряд других лиц. Заседания ложи посещали М. М. Бахтин, М. И. Каган, М. В. Юдина, Г. Кульбин, Н. Цуриков.

В 1920 году тот же Зубакин организует масонскую ложу «Рыцари Духа» в Минске и читает в ней курс оккультных наук. Член ложи Сергей Эйзенштейн в письме к матери от 20 сентября 1920 года сообщал: «Сейчас засиживаем до 4–5 утра над изучением книг мудрости Египта, Каббалы, основ Высшей магии, оккультизма…» [316] Немировский А. И., Уколова В. И. Свет звезд или последний русский розенкрейцер. М., 1994. С. 95. Через некоторое время подобная же розенкрейцеровская ложа образуется в Смоленске под руководством профессора В. М. Архангельского, а чуть позже в Москве и Петербурге. В московской ложе, в частности, состояла Анастасия Цветаева (сестра поэтессы М. Цветаевой).

Кроме уже перечисленных, в двадцатые годы существует еще целый ряд масонских лож. Среди них ложи мартинистов и ложи тамплиеров, возглавляемые Г. О. Мебесом (в тамплиерской степени «Король треф»). В Петербурге действовала масонская ложа, возглавляемая В. Н. Пшесецкой, в которую, в частности, входили К. Апухтина, Н. Виноградова, Миллер, Тизенгаузен.

В начале 20-х годов создается еще одна оккультная масонская организация — «Вольная философская ассоциация» («Вольфила»).

Возглавлялась она писателем Андреем Белым, консультантом которого по масонским вопросам был видный вольный каменщик Г. О. Мебес.

Членами ассоциации, в частности, были литературовед Л. В. Пумпянский, литератор С. Д. Спасский, искусствовед Е. Ю. Фехнер, скульптор С. Г. Каплун-Спасская. Как вспоминал видный масон А. М. Асеев: «Постоянно бывали в «Вольфиле» и некоторые петроградские масоны, принимая активное участие в его работе» [317] Богомолов Н. А. Указ. соч. С. 434–435. .

Легальной формой встречи масонов в двадцатые годы стали возобновившие свою работу «Никитинские субботники» — заседания ученых и писателей космополитического направления на квартире жены видного масона Никитина Евдокии Федоровны Никитиной (Москва, Газетный пер. — собирались с 1914 года). На этих заседаниях присутствовали член Великого Востока Франции А. В. Луначарский, глава розенкрейцеров Б. М. Зубакин, писатели П. С. Романов, А. С. Новиков-Прибой, П. Н. Сакулин, Н. Л. Бродский, Ю. И. Айхенвальд, Л. П. Гроссман.

Масоны охотно шли на сотрудничество с большевиками, и очень удивлялись, когда те отказывались поделиться с ними властью над русским народом.

В 1925 году в ГПУ обращается с предложением о сотрудничестве генеральный секретарь Автономного Русского масонства Б. В. Астромов. Подчеркнув, что и масонство, и большевики преследуют общие цели, руководитель тайного братства предложил большевикам помощь в построении коммунизма и в «перемагничивании русской интеллигенции» в интересах коммунистического строительства.

«Так что же сближает Автономное Русское масонство с коммунизмом? — говорилось в обращении. — Прежде всего — пятиконечная звезда, являющаяся малым гербом СССР и принятая в Красной Армии. Эта звезда — весьма почитаема в масонстве, как символ гармонично развитой человеческой личности, победившей свои страсти и нейтрализовавшей крайности добра и зла.

Дальше, коммунизм на своем знамени начертал: ВСЕОБЩЕЕ САМООПРЕДЕЛЕНИЕ И БРАТСТВО УГНЕТЕННЫХ НАРОДОВ.

Русские масоны тоже призывают к такому братству, называя себя гражданами мира — и в этом заключается новое сходство между указанными двумя направлениями.

Наконец, стремясь к установлению равенства воспитания и жизненных условий, масонство ничем не отличается от коммунизма, ставящего себе те же задачи, причем лозунг коммунизма об УНИЧТОЖЕНИИ ЧАСТНОЙ СОБСТВЕННОСТИ встречает полный отклик в масонстве…» [318] Здесь и далее используются документы Управления КГБ СССР по Ленинграду и Ленинградской области, опубликованные частично в альманахе «Русское прошлое». 1991. № 1. . Определив общие задачи, глава масонского братства предлагает конкретные формы сотрудничества с чекистами.

«Конечно, — говорилось в обращении Астромова, — масоны не претендуют на полную легализацию, т. к. это будет скорее вредно, чем полезно для их работы. Их тогда смогут обвинить в «чекизме» или «рептильности», что непременно оттолкнет от масонства русскую интеллигенцию. Роль масонства, главным образом, заключается в том, чтобы убедить лучшую часть ее в «закономерности» переживаемых событий, а следовательно в неизбежности их… Здесь реальная работа Автономного Русского масонства выразится прежде всего в укреплении в правосознании русской интеллигенции прежде всего идей интернационализма и коммунизма, а также в борьбе с клерикализмом».

Получив это обращение, чекисты сразу же завели дело, в ходе которого открылся ряд интересных обстоятельств.

Оказалось, что Автономное Русское масонство ордена мартинистов возникло еще в 1912 году, а его руководителем был Г. О. Мебес, который в 1919 году назначил генеральным секретарем (инспектором) ордена Б. В. Астромова. Однако в 1921 году у них произошел раскол, и Астромов вышел из ордена, создав свою собственную независимую ложу «Три Северных Звезды». В этом же году он объединяет под своей эгидой другие масонские ложи Петрограда: «Пылающего Льва», «Дельфина», «Золотой Колос», а в 1922 году объявляет о создании своего Автономного Русского масонства во главе с Генеральной Ложей Астреей, великим мастером которой стал старый масон, бывший директор Императорских театров В. А. Теляковский. В 1924 году Теляковский умер, а его обязанности перешли к Астромову и его заму (руководителю ложи «Гармония» на востоке Москвы) С. В. Палисадову.

Как вспоминал масон А. М. Асеев, созданные Астромовым «ложи управлялись автономной Великой Ложей «Astrea Ruthenica» ‚ («Русская Звезда») 33-х степенной системы Шотландского ритуала. Великим Мастером ее был Астромов, одновременно возглавлявший в качестве Мастера Стула Ленинградскую ложу «Tres Stellae Nordicae».

Великая Ложа «Astrea Ruthenica» ‚ помещалась на Михайловской площади, напротив Михайловского театра, во втором этаже старинного дома, в квартире О. Е. Нагорной и ее приемной дочери, которая была замужем за Астромовым. Ложа занимала большой зал, традиционно обставленный, с драпировками голубого цвета; окна выходили на Михайловскую площадь.

Ложа «Tres Stellae Nordicae» ‚ находилась в квартире Астромова неподалеку от Владимирской церкви. Как ложа она была законспирирована, помещаясь в обычно обставленном кабинете с двумя окнами, одно из которых было всегда задернуто плотной занавеской.