Алексей Тимофеев - Четники. Королевская армия

Местом проведения конгресса было избрано село Ба, находящееся на юго-восточных склонах горы Сувобор (неподалеку от Равна-Горы), вне зон перемирий с немцами. Это было весьма удаленное от проезжих путей место, где было достаточно ресурсов для размещения и пропитания депутатов штаба и войск охранения. Основную подготовку к конгрессу взял на себя капитан 3. Вучкович, командир Первого равногорского корпуса, который распоряжался 2000 четников для охраны места заседания. Конгресс было решено провести в помещениях местной школы «Королева Мария». В здании снесли внутренние перегородки (стены классов), таким образом, получилось достаточно места для того, чтобы можно было проводить пленарное заседание. Чтобы разместить прибывающих участников конгресса, оставшуюся часть классов и коридоров превратили в спальные комнаты, которые обставили кроватями, привезенными из находившейся в соседнем селе бывшей казармы Югославской королевской армии. Неподалеку от школы соорудили трибуну, украшенную сербскими флагами и портретом короля Петра II. Собравшихся развлекала местная молодежь, проводившая яркое фольклорное выступление.

Участники конгресса стали прибывать с 25 января 1944 г. Было решено созвать на него представителей всех югославских народов (признанных в Королевстве Югославия), т. е. сербов, хорватов, словенцев, а также нации, признанные явочным порядком, — сербов-мусульман и сербов-черногорцев. От южнославянских народов, которые были не сербами или «не совсем сербами», на конгрессе присутствовали В. Пре-давец (Хорватия), А. Крейчи (Словения), Мустафа Мулалич (от боснийских мусульман), В. Йоич (Черногория), а также представители тех сербских политических партий, которые были готовы поддержать ЮВвО: лидером депутации Социалистической партии был Ж. Топалович, лидером депутации Демократической партии был А. Прибичевич, лидером депутации Сербской земледельческой партии был Д. Йованович. Всего присутствовало 294 депутата.

Конгресс торжественно открыл Д. Михаилович, прибывший в сопровождении своих высших офицеров и двух ведущих идеологов, С. Молевича и Д. Васича. Начало заседанию положило торжественное слово иеромонаха Й. Рапаича о святом Савве и литургия [181] В Сербии 27 января по новому стилю отмечают день святого Саввы, одного из самых почитаемых святых Сербской православной церкви, известного религиозного, культурного и политического деятеля. . Конгресс длился с 25 по 28 января 1944 г. и потому получил название конгресса святого Саввы. Работа конгресса началась 26 января. В первый день выступили: Д. Васич — формальный политический лидер Равногорского движения, затем С. Молевич, говоривший от лица ЦНК, и Ж.Топалович как представитель политических партий, принявших участие в конгрессе. С. Молевич выступил с подробным докладом на тему «О государственном устройстве югославского государства после войны», а Ж. Топалович — с докладом «О юридическом и конституционном устройстве югославского государства». Перед собравшимися выступил и сам Д. Михаилович, который в своей речи подчеркнул, что он является лишь руководителем защитников Югославии, и выдвинул лозунги: «Да здравствует югославский демократический народ!», «Да здравствует королевство Югославия!»

На следующий день состоялась «идеологическая часть» программы. Выступил делегат Демократической партии Б. Ивкович с речью «О вредности решений Второго заседания АВНОЮ», затем слово было предоставлено представителям «несербских и не совсем сербских» южнославянских народов — выступали М. Мулалич, В. Йоич, А. Крейчи, В. Предавец. После этого было решено перейти к выработке резолюции.

На третий день конгресса 28 января 1944 г. была оглашена и единогласно принята резолюция конгресса в Ба, состоявшая из 18 пунктов. Была подчеркнута значимость переворота 27 марта 1941 г. как важного вклада народов Югославии в дело борьбы с противником Британии и СССР. Конгресс поприветствовал организатора ЮВвО — Д. Михаиловича, подчеркивая ложность слухов о стремлении четников к коллективной мести по окончании войны (т. е. кровавой мести поголовно всем представителям хорватского и мусульманского народа) и слухов о диктаторских стремлениях Д. Михаиловича. Конгресс потребовал восстановления Югославии в расширенных границах. Государству предстояло вновь стать парламентской монархией под скипетром короля Петра II Карагеоргиевича. Страна должна была состоять из трех федеральных единиц, но вопросы внутренних границ между единицами не затрагивались как чрезмерно острые. Пожалуй, единственное, что было сказано по этому вопросу, — это обещание разграничения на основании нового раздела, вне зависимости от решений оккупантов или недемократического предвоенного передела (т. е. обещан пересмотр границ Бановины Хорватии от 1940 г.). При этом констатировалось, что во всех федеральных единицах новой страны должно развиваться широкое местное самоуправление, которое займется вопросами экономики, культуры, социальной политики. Гражданам обновленной Югославии обещали пакет личных и политических свобод, классический для западной демократии того времени. Кроме того, конгресс решительно осудил собрание АНОЮ в Яйце, коммунистов как организаторов партийной армии (партизан), а также стремление КПЮ установить после войны коммунистическую диктатуру. Конгресс в Ба выразил надежду на то, что страны — союзницы по антигитлеровской коалиции (Объединенные нации) не допустят такого развития событий и победоносно завершат войну «против нацизма, фашизма и всех видов диктатуры». Было также высказано сожаление по поводу поддержки, которую отдельные страны-союзники оказали «эгоистической партизанской акции». Решение конгресса было решено опубликовать. Перед закрытием конгресса состоялся парад четников ЮВвА, проведенный силами гарнизона охранения [182] ВучковиИ 3. Сечан>а из рата. Вал>ево, 2005. С. 341–345. 175 .

Необходимо констатировать, что решения конгресса в Ба были глубоко несвоевременными. Коммунисты уже давно лидировали в пропагандистской гонке, убогость национального представительства показала ложность «общеюгославянских претензий» (не было депутатов от ведущих партий словенцев — клерикалов и хорватов — Хорватской крестьянской партии). С другой стороны, сербские националисты — причем не только сторонники Д. Льотича и М. Недича — видели в заигрывании перед политическими партиями, мировой демократией и в восхвалении событий 27 марта 1941 г. слабость и непоследовательность. Надежды на то, что СССР и Британия передумают и перестанут восхвалять партизан, были и вовсе наивными после того, как три страны — лидеры антифашисткой коалиции — договорились в Тегеране передать Югославию в советскую зону интересов. Еще 1 декабря 1943 г. в самом конце официальной части Тегеранской конференции, обратившись к советскому вождю, Черчилль сказал, что «хотел бы передать маршалу Сталину карту, освещающую положение в Югославии. Возможно, маршал Сталин захочет сверить эту карту со своими данными». С этими словами Черчилль передал Сталину карту Югославии [183] Запись беседы тов. Молотова с Иденом и Гопкинсом во время завтрака в английской миссии в Тегеране 30 ноября 1943 г. // Ржешев-ский О. Сталин и Черчилль. Встречи. Беседы. Дискуссии: Документы, комментарии, 1941–1945. М., 2004. С. 403. 176 . Так символически была решена судьба Югославии и тех граждан, которые все еще продолжали бороться против прихода к власти коммунистов. В тот же день на торжественном приеме в британском посольстве именинник Черчилль был в прекрасном настроении и провозгласил тост «За пролетарские массы!». Сталин ответил на его любезность и предложил поднять бокалы «За консервативную партию!» [184] Ржешевский О. Сталин и Черчилль. Встречи. Беседы. Дискуссии: Документы, комментарии, 1941–1945. М., 2004. С. 406. 177